Дар Авирвэля

Перед глазами очарованного мальчика, преданного пса и уставшего старика возникла бирюзово-зелёная степь, оборванная цепью далёких гор, лишь больше восхваляющих невероятные пространства, отданные природе. Бело-золотистый купол неба, сквозь который проглядывались звёзды, походил на высокий потолок огромного дворца, и один взгляд вверх заставлял душу уйти в пятки. Ярко светила инглия, — так нарёк звезду сам Далий Мар. А вдали, во многих тысячах километров от неба, кружил Эйваз, описанный магом как «младший брат Эваса, почти совершенная его противоположность». Массивный спутник, несколько больше луны, медленно плыл в пространстве, ничуть не отставая от своей планеты. И, глядя на эту величественную красоту, на узоры, видные даже с земли, Артура переполнило чувство собственной незначительности, сравнимой лишь с невероятной значимостью этого прекрасного Эйваза. Но стоило опуститься с небес на землю и обратить внимание на более близкие вещи: на природу огромного мира, открытого юноше во всей его красе, на цивилизацию и на то, что может дать столь замысловатый и разнообразный край. Ведь, по словам Айвы, здесь уже придумали паровозы и пароходы, построили заводы и создали иные индустриальные блага. Однако, вместе с тем, Артур ещё ни разу не наблюдал огнестрельное оружие или современную военную экипировку. Будто прогресс застыл на месте, не позволив странам совершенствовать орудия убийства. И в этом была — решил юноша — вся прелесть найденного мира: непорочного, искреннего и могущественного.

Путники спустились с холма, почти полностью покрытого непроходимым болотом, и двинулись сквозь бесконечные травы, чарующие своим запахом и мягкостью. Растущие по пояс Артуру, они так и просили сорвать немного, пожевать их и дать субъективную оценку вкуса, и юноше, в отличие от Мерлина, что так радостно уплетал зелень, приходилось всеми возможными силами сдерживать себя от превращения в козлёнка. Дабы упростить задачу, он завёл небольшой диалог… Впрочем, как позже выяснилось, Далий Мар оказался не таким разговорчивым, когда ему не над кем поглумиться. Разговор упразднился сам собой. Остались только шорох трав, тихие шаги, звуки пасущихся животных, несколько похожие на мычание или блеяние, да щебетание пролетающих мимо птиц. От мокрого ветра не осталось и следа, равно как и от дождевых туч, улетевших далеко-далеко вперёд и рассеянных бескомпромиссными потоками воздуха.

Однако эту умиротворяющую картину разрушил рёв, разлетевшийся по степи подобно кругам на воде. Даже думать не пришлось, кто мог издавать подобные звуки — это определённо был дракон. И найти его оказалось несложно: среди прекрасных переливающихся трав чётко обозначилось чёрно-белое пятно, распустившее мягкие крылья на одно из пасущихся животных. И Артур, вспомнив все возможные произведения, в которых мелькали драконы, тут же зажёгся идеей приручить это невероятное существо!

— Ни с места! — все манящие мысли прервал крик Далия Мара. — Он убьёт тебя и когтём не поведёт. Суйся к нему, только если хочешь своей смерти!

— Но это же… дракон! Они все мудры, как тысяча философов…

— Если так написано в твоих книжках, далеко не факт, что так есть на самом деле. Пятнистые игусы — даже не драконы, а лишь жалкая пародия на них. Они тупы, как камень, и жаждут лишь утолить свои низменные потребности! Если ты не хочешь помочь с этим одному из них, советую обойти стороной. Ради своего же блага.

Артур ещё раз глянул на игуса, расправившегося с добычей, и тяжело вздохнул. Нет, это определённо не то, чего ему хотелось! Он надеялся оседлать дракона хотя бы в первый месяц пребывания в Эвасе, а сейчас оказалось, что существуют какие-то псевдодраконы, не годные на подобные занятия. Но, вопреки словам Далия Мара, юноша всё же рассчитывал однажды прокатиться на настоящем драконе, который не будет против такого занятия.

— Скажите, пожалуйста… бывали ли в истории случаи, когда вы седлали драконов по вашей общей воле?

— Даже не думай об этом. Я согнал драконов на мелкий клочок земли не для того, чтобы ты вернул давно распущенный культ! Всадники — недостойные эвассари, в которых уважения к своему роду меньше, чем у самого коварного убийцы. Они предавали свои семьи, своих друзей и свои государства, чтобы быть рядом с драконами. А те лишь пользовались ими, разрушая всё на своём пути! Если ты когда-нибудь попадёшь на другой континент — Хадаан, то не сможешь не заметить огромную пустыню, именуемую Дешар. Знай же, что она — плод любви между драконами и эвассари, — колдун нахмурился, а его кулаки автоматически сжались, игнорируя поступающую из множественных ранок боль. — Пойдём. И не смей ещё хоть раз сказать что-то хорошее про драконов. Они того не стоят.