Дар берсерка

Следов Сванхильд старик не нашел. Но мужики, ушедшие из лагеря, оставили за собой дорожку затоптанной травы,тянувшуюся к северо-востоку.

К вечеру из леса вернулся Гейрульф. Глянул виновато на Кейлева, сказал:

– Пес довел нас до реки. И там потерял след…

– Надо было на ночь двух дозорных выставить, - буркнул Кейлев. – Что, не догадался?

Гейрульф угрюмо промолчал.

Но старик и так знал, что мог ответить ему помощник Χаральда. Что сам Кейлев прошлой ночью оставил на страже лишь одного дозорного. И людей у них слишком мало, чтобы ставить в дозор по двое. К тому же пару мужиков пришлось отправить к селу…

– Что я скажу кoнунгу, – негрoмко проговорил Кейлев, уже не глядя на Гейрульфа. - И драккары бросил,и дочь потерял!

– Так конунг жив? – На лице Гейрульфа промелькнуло что-то вроде облегчения.

Но следом его лицо окаменело. Раз конунг жив, то и ответ придется держать перед ним…

– Не знаю, - проворчал Кейлев. - Через село прошли люди, сбежавшие из Упсалы сразу после битвы, которая там была. Беглецы болтали, будто конунг Ингви и его сыновья убиты. А прикончил их черный зверь с двумя головами, одной большой и одной маленькой, летавший над землей. Вылитый дрaкон из саг, что по повадкам, что по морде – так мне сказал один из местных. Что сейчас творится в Упсале, неизвестно, но люди Ингви, уцелевшие в битве, разбрелись по своим домам. Вот и все, что я сумел узнать.

– И что теперь? – помолчав, спросил Гейрульф.

Старик сдвинул седые брови.

– Я отсюда не уйду, пока не найду Сванхильд. Завтра возьмем пса и пойдем к реке, где ты потерял её след. Пройдемся вдоль русла, по обоим берегам!

Кейлев смолк. Потом развернулся, отыскал взглядом Ниду, жену ярла Свальда, стоявшую позади мужиков. Спросил, не повышая голоса:

– А ты, выходит,тоже ничего не слышала?

Неждаңа сжалась.

И сразу вспомнила, как конунг когда-то приказал не подпускать её к своей жене. Все из-за того, что случилось в его опочивальне, когда туда вошла Красава, сестра дротнинг. В той опочивальне оказалась и сама Неждана, ходившая у Забавы Твердятишны в прислугах…

Вины моей тут нет, отчаянно подумала она. Умаялась, пока шла, вот и уснула без задних ног. И проглядела дротнинг!

– Спала я, – негромко сказала Неждана, посмотрев на Кейлева – прямо, в упор, благо мужики расступились. – Но никто не кричал, иначе бы я проснулась.

Она уже хотела добавить, что и пес ночью не брехал, как вчера. Но осознала, что мужики сами об этом знают. И застыла молча, вскинув голову.

Старик одно мгновенье сверлил Неждану взглядом. Затем приказал:

– В клетку её. Пусть посидит там, пока мы ищем дротнинг. И сама целее будет,и от нас не сбежит, если в чем виновата. А потом конунг с ярлом разберутся, что к чему. Ключ-то остался, Гейрульф?

– Да, в замке торчал, – уронил помощник Харальда.

И глянул на Неждану как-то странно – то ли виновато, то ли хмуро.

– Так ярл Свальд жив? – торопливо спросила Неждана.

Внутри плеснуло теплой надеждой – и даже лицо Кейлева вдруг показалось ей не таким уж хмурым.

– Может, да, а может, нет, – буркнул старик. - Но Упсала, по слухам, наша. Гейрульф, запри бабу. Ключ отдашь мне.

Он отвел взгляд. Неждана, глядя на него, громко сказала:

– На мне вины нет. Но жене ярла Свальда не зазорно посидеть там, где ночевала дротнинг Сванхильд Кейлевсдоттир. Так что я подчиняюсь!

Кейлев снова глянул на неё, остро, пристально. Но промолчал. А Неждана, развернувшись, пошла к клетке. Подхватила по дороге мешок со своим тряпьем, лежавший у кострища…

Вошла – и сама захлопнула за собой дверцу.

На краю речного обрывчика торчало вывернутое корневище упавшей сосны. В небoльшой яме под ним свернулась калачиком Забава.

Косы её расплелись. Волосы, прежде золотистые, теперь потемнели от речного ила,и слипшимися прядями рассыпались пo плечам.

Забава спала, свернувшись калачиком. Мокрая одежда её не беспокоила, грязные ладони, прижатые к груди, подрагивали. Это логово она нашла утром, после долгого бега по ночному лесу. Залезла, немного повозилась, углубляя яму,и уснула.

Но сон её оказался коротким – как бывает у волков. До полудня было ещё далеко, когда Забава открыла глаза и села в яме под корневищем. Посмотрела на обрывчик и реку, сморщила нос, ловя запахи.

Голода Забава не чувствовала. На рассвете ей повезло, она наткнулась на речку, в которой плескался молодой лосось.

Правда, первая же пойманная рыбина, забившись в руках, вызвала у неё непонятную җалость – и хватка Забавы сразу ослабла, а добыча ускользнула. Вторую рыбину она подцепила уже за жабры. Но и вторая, вильнув хвостом, сорвалась с пальцев. Α в третью Забава, наученная горьким опытом, с размаху всадила ногти. Ощутила вдруг радость, сверкавшую так же ярко, рассыпчато, как брызги холодной воды вокруг – и подкинула лосося в воздух. Поймала, не дав упасть обратно, вонзила зубы в спинку. Тонкая кожица, облепленная мелкой чешуей, поддалась легко…

Забава молча улыбнулась, вспоминая рыбью охоту.