Дар демона

Воспоминания хлынули потоком: их первая встреча, тайные свидания, побег, свадьба в полузаброшенном храме. Испуганно-счастливое лицо любимой и его собственный шок при известии, что скоро появится ребенок. Дом, пусть небольшой, но наполненный теплом, любовью, детским смехом. Первые шаги его сына, первые слова. Первые уроки.

И следом: возвращение из короткой поездки, перед глазами– обгорелый остов дома, задохнувшийся в дыму ребенок, маленькая могилка у опушки леса, и, полгода спустя, вторая, в которой навсегда заснула его Тери.

Арон не сознавал, что, упав на колени, издает не то крик, не то вой, и в голосе его не осталось ничего человеческого. Воспоминания были слишком яркими, слишком болезненными, словно он только что пережил все во второй раз.

За дверью послышался топот, внутрь ворвались трое стражников. И замерли, изумленно глядя на Арона.

– Господин, что случилось?

Арон не знал, кто задал вопрос, прервав его воспоминания, но благодарен спросившему не был. Из глубины пришла темная ярость, знавшая, как нужно ответить.

– Пошли прочь, мразь!– собственный голос прозвучал, как змеиное шипение.

– Да, господин. Простите, господин,– ответили вразнобой три голоса, и, кланяясь, стражники исчезли за дверью.

Волна воспоминаний пошла снова, четыре последних мучительных года, когда для него не существовало ничего, кроме ненависти и одержимости местью. Он вновь и вновь искал, как можно уничтожить могущественного черного мага, давно уже заключившего со Смертью сделку. И до него были мстители, которые пробовали убить некроманта, но погибали сами. Ради своей цели Арон был готов умереть в любой миг, но выжил. А потом наткнулся в подземном храме на демона, пообещавшего ему чудо.

Чудо...

Если демон не солгал, то где-то здесь жива Тери, жив Рик, и не погибли, пытаясь помочь ему уничтожить некроманта, двое его лучших друзей.

Пошатываясь, воин поднялся с пола. Отыскав кем-то заботливо приготовленный кувшин с водой, долго пил, потом сел на край кровати, пытаясь собрать воедино разбредающиеся мысли. Получалось плохо: слишком уж все, его окружающее, не походило на привычную реальность. Например, стражники, которых он выгнал– они ведь видели его лицо, но не удивились присутствию чужака в этих роскошных покоях. Значит, его знали, ему было позволено находиться здесь. Он... а был ли он все еще собой? Ведь неизвестно, что можно ожидать от демона.

Арон вскочил, оглядываясь в поисках зеркала. В этих покоях его не оказалось, но дальше, за высоким шкафом из красного кедра, виднелось нечто, похожее на арку. Вход в смежную комнату?

Воин не ошибся– там действительно была еще одна, выдержанная в более мрачных тонах, отчего-то заставившая вспомнить личные покои убитого им некроманта. Однако ничто не говорило о том, что владелец этой комнаты занимался колдовством. Не стояли на полках высушенные чучела чудовищных обитателей Лазурного леса, не клубился над ретортами ядовитый зеленый дым, не плавали в прозрачном спирте мертвые младенцы с морщинистыми лицами стариков.

Нет, ничего подобного. Все было красиво и очень пристойно, вполне подходяще, чтобы некий высокий лорд сделал это место своим кабинетом и вечерами сиживал здесь за широким столом, вдумчиво изучая доклады управляющих и шпионов.

Но кое-что выбивалось из общей благостной картины. Во-первых, шкаф, забитый старинными, судя по состоянию переплетов, книгами. Во-вторых, гнетущая атмосфера ожидания, повисшая в воздухе, стоило Арону переступить порог комнаты. У воина возникло чувство, словно некий невидимка следил за ним из пустоты, настороженно, с ненавистью и страхом. Но в тоже время, мужчина был готов поклясться: живых людей в комнате, кроме него, нет.

Арон встряхнулся, и, стараясь не обращать внимания на сверлящий взгляд, прошел вглубь комнаты. Он ведь хотел найти зеркало, так? Вот и оно– большое, от самого пола и почти до потолка, в нем легко бы отразились два вставших друг другу на плечи человека. Такое же старинное, как и книги, в вычурной ажурной раме из потемневшего от времени серебра.

Воин приблизился, вглядываясь в собственное отражение. Он явно остался собой– высокий, широкоплечий, темноволосый, с серыми, как холодное море его предков, глазами. Черты лица были те же: прямой нос; правильный, хотя жестковатый, рисунок губ, сильный подбородок с уже пробивающейся утренней щетиной. На первый взгляд все казалось правильным, вот только большую часть своей жизни Арон провел под солнцем, не прячась от его палящих лучей. За много лет они прожарили его насквозь, продубив кожу загаром и неровными прядями высветлив волосы. Теперь же зеркало показало его таким бледным, каким он не был, наверное, с рождения.

– Господин!– из первой комнаты донесся испуганный юношеский голос, и тут же, торопясь, затараторил,– вы приказали сообщить, как только приедет посольство из Кирет-града. Их только что впустили в замок...

Арон вышел из арки; при виде его молоденький паж, стоящий у входной двери, тут же согнулся в низком поклоне.

– Посольство,– повторил воин, пытаясь скрыть растерянность.

Паж, похоже, его тона не заметил: