Дар Демона (СИ)

   Арон развернул свиток и еще раз пробежался взглядом по строчкам, посвященным Тауршу, одной из самых одиозных фигур Ковена. Таурша он помнил еще из прошлой жизни. Средней магической силы, но с удивительным нюхом на деньги, этот Темный стал одним из самых богатых людей Империи, и метил стать самым. Сухие цифры нижних строк свитка показывали рост его состояния за последние пять лет, там же приводились имена людей, которых он купил с потрохами. Почти вся верхушка столичной торговой гильдии и треть нобилей. Деньги являлись силой этого мага, слабостью его были женщины. Самый большой гарем в Империи, несколько сотен рабынь... то есть "добровольных пожизненных служанок", мысленно уточнил Тонгил, скривившись.

   Империя Таррун, "самая гуманная страна современного мира", как часто провозглашалось в официальных документах, на деле мало отличалась от остальных, практиковавших рабство открыто. Разве что в подобном положении обычно оказывались невезучие иноземцы и иноземки, а не собственные граждане, по сравнению, скажем, с Каганатом, где за долги распродавали не только имущество, но и семью должника.

   Итак, Таурш, богатый сластолюбец. Коварен, безжалостен, двуличен. Очень опасен. Отчего прежний Тонгил терпел его, отчего не уничтожил, как возможного соперника в борьбе за власть? Или эти два паука как-то смогли ужиться в одной банке? Сумели с выгодой для себя поделить Империю?

   С пергаментного свитка добродушно ухмылялся лысый толстяк, но художник сумел заметить и отразить хищную холодность взгляда.

   Арон отложил свиток с Тауршем в ту сторону, где уже лежали прочие кандидаты на имя "опасный противник, желательно уничтожить". Взял следующий. Криво усмехнулся. Лорган Сирраен, урожденный ар-Сир. Однако информации оказалось неприятно мало. Дар обнаружен в семнадцать лет, отречение семьи, попытка самоубийства, годы, потраченные на освоение магии. Лучший стихийник земли в Империи. Семьи и детей нет, есть постоянная любовница. В Ковене примыкает к фракции Тонгила...

   Арон прекратил читать, хмыкнул, вытащил самые нижние свитки. Он-то начал с именитых и опасных магов, а стоило, пожалуй, с группировок Ковена. Вот и нужный. Итак, основных групп три, его - главная. Ха, вот и разгадка, отчего Таурш и некоторые другие маги еще живы: полная и безоговорочная поддержка Тонгила.

   Вторую группу возглавляет Волькан, с историей, похожей на историю Лоргана: тоже из благородных, тоже исторгнут из рода. Но с существенной разницей: Волькан - некромант, любимец Серой Госпожи. В прежнем мире Арон никогда не слышал этого имени, лица этого тоже не видел. Должно быть, там родители придушили сыночка еще в колыбели.

   Почему они с Вольканом терпят существование друг друга - тоже понятно. Прежний Тонгил не хотел сердить Богиню Смерти преждевременной кончиной ее служителя, некромант испытывал подобные опасения в отношении Многоликого, которому гибель Тонгила могла прийтись не по вкусу.

   Третья группа, самая малочисленная, состояла из прекрасных дам. Или не очень прекрасных, тут Арон точно сказать не мог: портреты имелись не во всех досье. По милости богов женщины, в отличие от мужчин, управляли пробуждением собственного Дара. Более того, пока манифестация Силы не проявляла себя в явной волшбе, ни один жрец Солнечного не мог определить носительницу Темного Дара, если она того не желала. Как результат, многие девочки и девушки, осознав в себе Дар, оставляли его спящим до конца жизни. И не были извергнуты из рода, как их менее удачливые собратья по Дару, прокляты родителями, лишены наследства и права на имя. Спокойно проживали отведенную им жизнь и умирали в положенный срок.

   Но встречались среди прекрасной половины и другие, добровольно или вынужденно признавшие Дар и развившие его. Едва ли четверть от общего числа мужчин, но считаться с ними стоило. Отчего-то самыми сильными стихийниками воды и воздуха становились именно магички, неплохо удавалось им владение тенями и отражениями, хотя способности к последним встречались очень редко.

   Обособленной группой магички считались номинально, при голосовании по серьезным вопросам примыкали то к одной, то к другой партии, и, как понял Арон, грызлись между собой не меньше, чем Темные-мужчины.

   Дорога до места, где собирался Ковен, заняла несколько часов.