Дар Демона (СИ)

   - Зачем ты здесь, смертный? - голос за его спиной был низким, грудным, одним своим звучанием вызывавший недолжные мысли и желания. Арон обернулся, уже зная, кого увидит. Старшая Дочь - такая же, как и три года назад. Прекрасная женщина, из тех, кто с возрастом становится лишь красивее. Кошачьи зеленые глаза смотрели без тени узнавания. Мужчина знал - так будет, но все равно задохнулся от острого разочарования.

   - Я... - ему потребовалось несколько мгновений, чтобы взять себя в руки. - Я пришел поклониться Великой Матери.

   - Ты знаешь, что должно делать?

   - Да.

   - Тогда ступай, - жрица сошла с тропы, скупым жестом указав направление. Арон бросил короткий взгляд в ту сторону, а когда вновь взглянул на жрицу, она уже исчезла.

   Пространство внутри сада свивалось причудливо и неожиданно, способное напугать и даже свести с ума непосвященного. Здесь не существовало расстояния как такового, среди этих узких тропинок могла бы блуждать до скончания времен многотысячная армия. Арон знал: здесь нельзя искать, нельзя теряться в нетерпении или страхе. Он окажется там, где нужно, тогда, когда будет готов, и не раньше.

   Иногда это занимало пару часов, иногда минуты, однажды, казалось, отняло почти три дня, хотя во внешнем мире прошло лишь несколько минут. Во внешнем мире всегда проходило лишь несколько минут.

   Как и прежде, дом, где жили Дочери, первым исчез из вида, заслоненный густой кроной деревьев. Следом пропали стены, и когда Арон, следуя тропе, взобрался на высокий холм, вокруг расстилались лишь бескрайние поля. На востоке, ближе к горизонту, степь переходила в густой лес, на юге блестели зеркала озер, север и запад скрывала туманная дымка. Так было и в прошлый раз, но сейчас в тумане двигались тени огромных размеров. Некоторое время северянин разглядывал неясные силуэты, потом отвернулся.

   Великая Мать всегда ждала на юге.

   Когда он спустился с холма, пейзаж сменился в очередной раз. Поля исчезли, сменившись скалистым плоскогорьем. Из ближайшей расселины в направлении обрывистой скалы тек ручей, прыгая вверх по неровным каменным ступеням с грацией горной серны. Арон остановился, наклонился, подставил ладонь под струю. Вода неожиданно больно хлестнула по руке, заставив отдернуть, и продолжила свое противоестественное движение - вверх, выше и выше. Ни один нормальный ручей не мог вести себя так, это противоречило здравому смыслу... Хотя какое значение имел здравый смысл человека в мире богов?

   Арон шагал по тропе, которая сама ложилась под ноги, рядом весело бежал прозрачный поток, то ли охраняя, то ли следя, то ли просто составляя компанию. Все вокруг дышало Силой, и северянин не удивился бы, узнав, что ручей у его ног на самом деле нечто иное, одушевленное и осознающее себя.

   А потом, как и в прошлые разы, мир развернулся вокруг оси, день сменился ночью, и перед человеком оказалась Богиня. Вернее, Ее облик, подвластный восприятию смертного.

   Арон знал: иные спрашивающие видели иное; но ему Она всегда являлась в виде огромной волны с пенистыми краями, нависшей над головой, готовой поглотить. Точно такой, какую он видел много лет назад у берега своей холодной родины. Черная убийственная волна на фоне черного звездного неба...

   - Скажи, - прошептал он пересохшими губами. - Скажи то, что мне нужно знать...

   Старая ритуальная фраза. Северянин надеялся услышать о своем проклятии, но с Богиней не торгуются, не выпрашивают ответы, не спорят. Если однажды Она позволила тебе считаться Ее приемным сыном, если сочла более важным, чем миллионы других человеческих муравьев... Таков был Ее дар - один ответ каждые три года. Ее речь не звучала таинственным иносказанием, умодробительной загадкой, как у оракулов других богов, казалась понятной и простой. Три года назад Она назвала единственный способ отомстить некроманту, сегодня... Как и в прошлый раз, голос возник у него в голове, гулкий и глубокий, как могла бы говорить сама вода:

   - Альмар сейчас в Радоге. Найди сына первым. Если это сделает Мэа-таэль, ты никогда не увидишь своего ребенка.

   А потом волна обрушилась вниз, погребла его под собой, и...

   ... и исчезла бесследно, оставив в саду Дочерей.

   Несколько минут Арон лежал на траве, глядя в закатное небо, затем сел, сдерживая порыв ощупать себя и убедиться, что цел. Богиня поступала так с ним каждый раз, с самого первого, когда он, еще подростком, осмелился спросить ее напрямую. Пора уже привыкнуть...

   - Какой Она явила себя? - прозвучал девичий голос. Северянин повернулся - рядом сидела одна из младших Дочерей, большие карие глаза горели любопытством. Не Дочь, - поправил Арон себя мысленно, - приемыш. Такая же, каким когда-то был он. Спрашивают только приемыши, Дочери просто знают.

   - Волна, - отозвался северянин. - Огромная волна.

   Должно быть, девчонке скоро предстояло вернуться в большой мир, и она, как и он когда-то, доставала вопросами всех, вопрошавших Богиню, набираясь смелости перед собственной попыткой.

   - Она сказала то, что ты хотел? - а вот этот вопрос уже лишний.