Дар кариатид

Хозяйка замка долго и сосредоточенно смотрела, как Нина ошкуривает дерево. Девочке даже стало неловко от этого взгляда, не то жалостливого, не то осуждающего, как будто она в чем-то перед ними провинилась. В то же любопытство щекотало под ложечкой и заставляло снова и снова украдкой отрывать глаза от ствола и рассматривать похожих на сказочных принцесс красавиц. В какой-то момент Нине даже показалось, что они и впрямь принцессы, о которых рассказывала бабушка…

Сёстры смотрели на Нину, перебрасывались, как мячиками, взглядами и чему-то смеялись.

«Почему они смеются?» Девочка почувствовала, что смеются над ней. Беззлобно, а все равно обида скользнула в сердце. Нина опустила глаза. Немки в шляпках и красивой чистой одежде смеялись над её заштопанным платьем, не стиранном не меньше двух недель. Как будто она виновата в том, что так долго не было дождя… Нет. И в том, что нет другой одежды — не её вина, а тех, кто выгнал её из Козари, разлучил с Толиком! Серёжу не забрали бы на фронт! А тетя Дуня сшила бы ей новое платье! Всё это хотелось выкрикнуть в красивые смеющиеся лица.

Карета вместе с обитателями роскошного замка и кони расплылись в тумане навернувшихся слез.

Хозяйка замка смотрела на Нину всё так же серьезно, даже с сочувствием.

Взгляд девочки недоуменно споткнулся об это участие.

Фрау кивнула Нине, поманила пальцем.

Узница подошла медленно, с опаской. Что понадобилось от нее этой красивой даме?

Хозяйка черного замка наклонилась к девочке из глубины кареты.

— Hast du noch Kleider? (У тебя есть еще платья?)

Голос был низким, ласкающим. В бархатных интонациях участие смешивалось с любопытством.

Нина узнала «Kleider».

— Да. Такое же, — ответила девочка внешне безучастно, но в глубине души порадовалась, что лютая зима заставила носить два платья сразу. Вспомнила Нина и о парадном красном платье, оставшемся где-то в Козари и вздохнула.

Оба серых платья совсем износились, но других не было. Девочка старательно латала старые дыры, но за неделю старая ткань, стянутая новыми нитками, снова расходилась, и приходилось снова зашивать сгнившую одежду.

Женщина покачала головой и бросила кучеру.

— Fahren wir! Едем!

Через несколько дней на лесную дорожку снова завернула карета из Черного Замка. Как и в прошлый раз, сёстры рассматривали русскую девочку и беззлобно смеялись, подталкивая друг друга локтыми. На этот раз их было только трое. Хозяйка замка снова подозвала Нину к экипажу.

В руке у женщины был сверток, аккуратно перевязанный бечёвкой.

— Das ist für dich, Это тебе, — с покровительственной улыбкой протянула Нине подарок.

— Danke, Спасибо, — только и успела пробормотать девочка.

Карета скрылась за деревьями.

Белоснежная бумага издавала приятный хруст под пальцами, но тот час на ней оставались грязные следы от рук.

Нина положила подарок на пень под сосну и стала ждать вечера.

День, как назло тянулся медленно, словно поддразнивал девочку.

Наконец небо порозовело. Пауль лениво вздохнул и махнул рукой: «Гей!»

По дороге в барак Нина уже не чувствовала усталости, свёрток в руках придавал сил и подгонял, как только может торопить обещание сюрприза.

У порога девочка остановилась, с особой тщательностью прополоскала руки в бочке с водой, вытерла их насухо о подол и, крепко сжимая сверток под мышкой, почти взлетала на чердак.

Миг предвкушения заставлял сердце замирать, а потом чаще биться нетерпением: «Что там, в белой бумаге?». Нина провела рукой по гладкой поверхности и осторожно потянула за край некрепко завязанной бечевки.

В белоснежной упаковке сверкнуло что-то ослепительно яркое.

Девочка встряхнула подарок. Платье!

Красный шелк горел на солнце, скользил по шершавым, огрубевшим от работы тонким пальцам, завораживал глянцевым блеском.

Даже её потерянное праздничное платье по сравнению с обновкой выглядело бы как дом Тихона рядом с Черным замком. Нина даже немного расстроилась. Жалко на работу надевать такое платье. Оно не было совсем новым, но ткань ещё не выцвела. Наверное, раньше его надевала по праздникам одна из сестёр, а потом все пятеро, в разных, но похожих нарядах, с отцом и матерью садились в золочёную карету, чтобы ехать на какой-нибудь праздник в большой красивый замок, такой, как у Майера.

Нина даже закрыла глаза, чтобы представить готические шпили и белые стены. Да, этот замок пусть будет белым.

Девочка приложила платье к себе и закружилась по комнатке Стефы, немного попросторнее кухни. Полячка ещё не вернулась в работы. Вот удивится, увидев обновку. Нина представила, как брови соседки по чердаку становятся домиком, и заулыбалась от нового предвкушения.

Ей захотелось вдруг поразить Стефу. Нина аккуратно положила обновку на железную кровать, такую же, как у соседки. Но у полячки были одеяло и подушка, так и искушавшие понежиться на них в отсутствии хозяйки, а у Нины только старенькое лёгкое покрывало. И всё равно на чердаке было куда уютнее, чем на нарах, не говоря уже о том, что смешливая Стефа куда более приятная соседка, чем ставший ворчливым Иван.