Дар колдуна

Леона помолчала, глядя на страницу, а потом пододвинула к себе книгу и углубилась в чтение. Волшебные письмена рассказывали королеве больше, чем слова Мартина. Да, эти существа мощны и сильны, но не в этом их главное преимущество. Ночные гончие создавались совершенными убийцами. Они не чувствовали боли, умели излечивать большую часть нанесённых им ран и — самое жуткое — поглощать чужую магию. Конечно, Рикард мог оказаться сильнее, на то он и Рикард Моди, но шанс на его спасение был до ничтожного мал. Леона подняла взгляд на Мартина и глухо спросила:

— Что они с ним сделают?

Мартин удивленно приподнял брови.

— Растерзают, конечно. — И он беззаботно пожал плечами. — Избавимся от нашего врага раз и навсегда.

Леона почувствовала, как по телу пробегает дрожь, и изо всех сил попыталась сдержать её, чтобы не выдать своих чувств. Медленно высвободила ладонь из руки Мартина. Старинная книга злорадно маячила перед глазами.

— Мы не будем это использовать.

Мартин отшатнулся. Лицо юноши исказила гримаса.

— Но почему?! — вскричал он. — Мы должны наконец победить его! Это наша единственная надежда на спасение!

Леона покачала головой. Её трясло, и она очень надеялась, что Мартин этого не видит.

— Во-первых, это опасно, — начала она ровным тихим голосом. — Кто поручится, что мы сможем контролировать этих существ? Что если они выйдут из повиновения и начнут уничтожать нашу родную страну?

— Но этого не случится, — возразил Мартин, перебивая королеву. — В книге написано, как сохранить…

Леона кинула на друга мрачный взгляд, и тот нехотя замолчал. Подождав пару мгновений, королева слабо улыбнулась и закончила:

— А во-вторых, Марти, мы не монстры. Травить человека стаей псов может только тиран, не способный на милосердие. Мы сражаемся и защищаем своё королевство, но не должны в этой борьбе превращаться в чудовищ.

— О каком милосердии может идти речь, когда мы говорим о Рикарде? — ответил Мартин с тщательно скрываемой злостью. — Разве он сам был милосерден к нам? Опомнись, Лео, и прикажи его уничтожить!

— Я сказала нет, — резко оборвала его Леона, и голос королевы был полон ледяного гнева. — С твоей помощью или нет, но я найду другой выход. Ты можешь идти.

Спорить было бессмысленно. Плотно стиснув губы, Мартин подобрал со стола книгу. Не глядя на королеву, он повернулся к выходу и вдруг замер. Оглянулся. На столе Леоны чего-то не хватало. Ещё мгновение, и по телу пробежал неприятный холодок. Тонкой вазы с подаренной им розой больше не было. Она исчезла.

— В чём дело, Мартин?

Мартин поднял глаза и столкнулся с холодным взглядом Леоны.

— Ступай, — чуть громче повторила она. — Я очень занята.

Мартин помолчал, потом сухо поклонился и вышел. Оставшись одна, Леона вздохнула, разом лишаясь своей напускной холодности. Мартин действительно принес ей спасение, но Леона не могла принять его. Рикард не заслужил, чтобы его травили, а она не из тех, кто использует для победы все средства. Найдёт другой способ… наверняка найдёт. Леона печально улыбнулась и протянула руку к лежащему на столе колокольчику. Стоило вызвать главного чародея и приказать ему самому заняться поиском оружия. Найти предлог, почему можно прекратить борьбу с засевшей в стенах дворца магией крови, она уж как-нибудь сумеет.

Тем временем Рикарда действительно не было в городе. Пока на улицах шли бои, а Леона искала способ помочь своим воинам, молодой маг неспеша шёл по тротуарам хорвандской столицы. Знакомые до мелочей места грели душу. Он шёл привычным путём, прекрасно зная, что на том углу увидит выглядывающего из своей лавки булочника, который наверняка помашет ему рукой, на этой площади встретит продающих цветы ребятишек, а почти в самом конце пути столкнётся с шумной компанией школьников, облюбовавших бортик фонтана. Усмехнувшись, Рикард пробежал по широкой лестнице, ведущей с одной улицы на другую. Ничего не изменилось. Хотя что может измениться в стране, которую он контролировал даже издалека? Он шёл спокойно и легко, не считая нужным скрывать свою внешность иллюзией. Рикарда приветствовали, кто радостно, кто настороженно, и маг кивал в ответ, загадочно улыбаясь.

Наконец свернув на родную улицу, Рикард остановился у высокого дома из белого, как снег, кирпича. Несмотря на размер, здание смотрелось изящно, как сотканный из облаков воздушный замок мечты, а узоры, бегущие по стенам серебристыми лентами, лишь дополняли его сказочный облик. У двери висела табличка с раскинувшим могучие крылья орлом. Художник постарался на славу, прорисовав каждое перышко величественной птицы. Поднявшись по лестнице, Рикард вошёл в свой дом.

Внутри пахло травами и едой. Рикард весело крикнул:

— Я дома!

Из гостиной донесся радостный возглас, и Рикард, не медля больше ни мгновения, вошёл в комнату.