Дар Орла

Она не договорила. Она подошла ко мне и зашептала на ухо. Она сказала, что имеется нечто такое, о чем Нагуаль взял с нее обещание не говорить, пока не придет нужное время. Козырной картой нужно пользоваться только тогда, когда нет другого выхода. Драматическим шепотом она добавила, что Нагуаль предвидел их новый уклад жизни, который явился результатом того, что я взял Хосефину в Тулу, чтобы она была вместе с Паблито. Она сказала, что существует ничтожный шанс, что мы добьемся успеха как группа, если последуем естественному ходу такой организации. Ла Горда объяснила, что, поскольку мы разделены на пары, мы образовали живой организм, мы стали змеей, гремучей змеей. У змеи четыре отдела, и он разделен на две продольные части, мужскую и женскую. Она сказала, что мы с ней образуем первую часть змея — голову. Это холодная, расчетливая, ядовитая голова. Вторая часть образована Нестором и Лидией. Это твердое, чистое сердце змеи. Третья — брюхо, подвижное, переменчивое, ненадежное, — оно образовано Паблито и Хосефиной. И четвертый отдел — хвост, где расположена «погремушка», — он образован парой, которая в реальной жизни может греметь часами до бесконечности на своем языке тзотзил (tzotzil), — Бениньо и Розой.

Ла Горда выпрямилась, изменив позу, в которой она шептала мне на ухо. Она улыбнулась мне и похлопала меня по спине.

— Элихио сказал еще одно слово, которое сейчас вспомнилось мне, — продолжала она. — Хосефина согласна со мной, что он вновь и вновь повторял слово «тропа». Мы пойдем по тропе.

Не дав мне возможности задать ей какой-нибудь вопрос, она сказала, что собирается немного поспать, а затем собрать всех, чтобы отправиться в путешествие.

Мы вышли в полночь при ярком лунном свете. Сначала никто не хотел идти, но Ла Горда очень удачно представила им то описание змеи, которое дал дон Хуан. Перед выходом Лидия предложила, чтобы мы позаботились о провизии на случай, если путешествие затянется. Ла Горда отвергла ее предложение, возразив, что мы не знаем, какого рода путешествие ждет нас. Она сообщила, что Нагуаль однажды указал ей начало тропы и сказал, что при удобном случае мы должны собраться на этом месте и позволить силе тропы открыться нам. Ла Горда добавила, что это не обычная козья тропа, а естественная линия на земле, которая, по словам Нагуаля, может дать нам силу и знание, если мы сможем следовать по ней и стать с ней единым целым.

Мы двигались под смешанным руководством. Ла Горда дала нам толчок, а Нестор знал местность. Ла Горда привела нас к определенному месту в горах. После этого Нестор принял руководство и нашел тропу. Наше построение было очевидным, то есть голова вела, а остальные располагались соответственно анатомическому строению змеи: сердце, брюхо и хвост. Мужчины шли справа от женщин. Каждая пара шла в полутора метрах за предыдущей.

Мы шли так быстро и так неслышно, как только могли. Временами слышался лай собак, а когда мы поднялись выше в горы, осталось только пение сверчков. Мы шли долго. Внезапно Ла Горда остановилась и, схватив меня за руку, показала вперед.

В 20–30 метрах прямо посреди тропы высился силуэт громадного человека, около двух с половиной метров высотой. Он преграждал нам дорогу. Мы столпились гурьбой. Наши глаза были прикованы к темной фигуре. Она не двигалась. Некоторое время спустя Нестор сделал несколько шагов вперед. Лишь после этого фигура сдвинулась — навстречу нам. Каким бы громоздким ни выглядел человек, перемещался он плавно. Нестор бегом вернулся обратно. В тот момент, когда он присоединился к нам, человек остановился. Ла Горда сделала шаг в его направлении, и человек сделал шаг нам навстречу. Было очевидно, что если мы будем продолжать двигаться, мы столкнемся с ним. Мы были не чета гиганту, чем бы он ни был. Я взял на себя инициативу, толкнул всех назад и быстро увел с этого места.

Мы возвращались к дому Ла Горды в глубочайшем молчании. Обратный путь занял у нас несколько часов. Мы полностью выдохлись. Когда мы благополучно уселись в комнате Ла Горды, она заговорила.

— Мы обречены, — сказала она. — Эта штука, которую мы видели, была одним из твоих союзников, не так ли? Ты не хотел, чтобы мы двигались вперед. Твои союзники выскакивают из своих укромных мест, когда ты подталкиваешь их.

Я не ответил. Протестовать не было смысла. Я вспомнил, как много раз я сам считал, что дон Хуан и дон Хенаро были в сговоре друг с другом. Я думал, что пока дон Хуан разговаривал со мной в темноте, дон Хенаро переодевался для того, чтобы напугать меня, а дон Хуан утверждал потом, что меня пугают союзники. Сама мысль о существовании союзников или других сущностей, ускользающих от нашего повседневного внимания, была совершенно неприемлемой для меня. Но затем я на своем опыте убедился, что союзники, которых описывал дон Хуан, действительно существуют. В мире, как он говорил, полно всевозможных тварей.

Авторитетным тоном, крайне редким в моей повседневной жизни, я сказал Ла Горде и остальным, что у меня есть для них предложение, которое они вольны либо принять, либо нет.