Читаем Дар слов мне был обещан от природы полностью

                             Я это знаю.Он ждет тебя, а лестница темна;Ночь глубока, и серая стенаВ лучах луны до неба вырастает.Не светится закрытое окно,А шаг его по плитам нервен, гулок,Тревожит опустелый переулок.

Коломбина

Пойдем домой. Так поздно. Так темно.

Пьеро

Сиди, пока, как вечный жид, тоскуютТрамваи, прорезающие мглу.Смотри, как нежно тают поцелуиУ пары, притаившейся в углу.Смотри, как блещут золотом бокалы,А звуки скрипок в воздухе скользят.

Коломбина

Но мне пора домой, я пить устала.Отдай пальто!

Пьеро

Сиди! Идти нельзя.Смотри, нашли матросы проституток,А скрипки, как собаки под луной.Скулят. И пуст бокал.

Коломбина

                         Довольно шуток,Чего ты хочешь?

Пьеро

              Пить; так пей со мной.

Коломбина

Ты ревностью бессмысленной и гадкойМеня заставить хочешь разлюбить.Тогда его я буду не украдкой,А явно видеть.

Пьеро

                   Завтра, может быть?Ты завтра станешь дивная утрата,Я захлебнусь среди бездонных дней.Но я сегодня дерзкий узурпаторТебя, вина, и скрипок, и огней.Куда идти нам: улицы в тумане.Постель твоя пуста и холодна.Ты будешь спать, как узница, одна.Среди пустых, немых воспоминаний.И только послезавтра некий бредТебя, и всю твою постель пронижет.Убитому тогда ты скажешь: «Нет!»Живущему: «Придвинься, милый, ближе».

Коломбина

Ты шутишь иль сошел с ума. ТеперьВ двадцатом веке нет нигде дуэлей!И я тебе не верю.

Пьеро

                     Верь, не верь,Мы завтра едем в лес для этой цели.

Подходит мрачный и злой Арлекин.

Коломбина

Вы нас отыскали. Я рада.

Арлекин

Я Вашею радостью рад.Ведь к Вам я, не надо иль надо,Всегда попадал невпопад.

(к Пьеро)

Итак, на Васильевский островОпять собираешься ты,Смотреть, как железные рострыСвои караулят мосты,Следить за узором надгробийНевы перепененных водИ думать, что гнева и скорбиНе скоро настанет черед.

Пьеро

Бродить по пустым тротуарам,К плечу прижимаясь плечом.Под винным и лунным угаромНе думать совсем ни о чем…Взобраться по лестнице гулкой,Застыть посреди темноты,И знать, что в пустом переулкеТоскуешь и бесишься ты.

Арлекин

Лишь ночь нам осталась до встречи.

Пьеро

(усаживая Арлекина)

Но ночь бесконечно длинна!В мой лучший, в последний мой вечерХочу я стихов и вина.Сегодня, товарищ мой старый,Мне ссоры искать недосуг.Так выпьем последнюю чаруЗа наших прекрасных подруг.

Коломбина

Мальчишки! Нелепейший случай!Погибнуть глупее всего!

Арлекин

Она нам придумает лучше.

Пьеро

Что скажешь? Мы ждем.

Коломбина

                Ничего.

Высвечен другой столик. Профессор и Асмодей.

Профессор

И все-таки в тебя я не поверю.

Асмодей

Ты будешь прав, мой милый, как всегда,Но я снесу подобную потерюБез гнева, огорченья и труда.

Профессор

Перейти на страницу:

Все книги серии Неизвестный XX век

Похожие книги

Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
Жизнь Пушкина
Жизнь Пушкина

Георгий Чулков — известный поэт и прозаик, литературный и театральный критик, издатель русского классического наследия, мемуарист — долгое время принадлежал к числу несправедливо забытых и почти вычеркнутых из литературной истории писателей предреволюционной России. Параллельно с декабристской темой в деятельности Чулкова развиваются серьезные пушкиноведческие интересы, реализуемые в десятках статей, публикаций, рецензий, посвященных Пушкину. Книгу «Жизнь Пушкина», приуроченную к столетию со дня гибели поэта, критика встретила далеко не восторженно, отмечая ее методологическое несовершенство, но тем не менее она сыграла важную роль и оказалась весьма полезной для дальнейшего развития отечественного пушкиноведения.Вступительная статья и комментарии доктора филологических наук М.В. МихайловойТекст печатается по изданию: Новый мир. 1936. № 5, 6, 8—12

Виктор Владимирович Кунин , Георгий Иванович Чулков

Документальная литература / Биографии и Мемуары / Литературоведение / Проза / Историческая проза / Образование и наука