Читаем Дар слов мне был обещан от природы полностью

Но мы в тебя не верим.

Асмодей

                         ОтрицаньяЯ не боюсь. Я нуль, я мгла, я тень,И что ты продал мне? Свое дыханьеДа будущий проблематичный день.Ты хочешь славы? Власти! Пьяной влаги?Или, как Фауст, честного труда?Тогда тебя устроить можно в лагерь.

Профессор

Работа, власть и слава — ерунда.Я отдал жизнь для новых поколений,Я их к наукам вел как старший брат.Никто моих не слушал наставлений!

Асмодей

(в сторону)

Бездарен ты. Так кто же виноват!

Профессор

Теперь ищу иного наслажденья:Хочу в их жизнь влететь, как метеор,Хочу увидеть душ испепеленье;Тоску в глазах их; в их сердцах позор.О дай мне это дьявол! Я поверюТогда в тебя, мой огненный сатрап.

Асмодей

Пожалуйста, не верь, мой верный раб.Я как-нибудь переживу потерю.Но к делу, посмотри, за тем столомСидят студенты с девушкой красивой.Что если с них мы опыт наш начнем?

Профессор

Она прекрасна. Взор ее стыдливыйМеня манит. А голос, как свирель!О бес, не обмани меня на деле.

Асмодей

Мы приведем, стремясь спокойно к цели,

Юнцов в тюрьму, а девочку в постель.

Асмодей исчезает. Профессор идет к столу студентов, которые все допили и начинают скучать.

Пьеро

(Арлекину)

Постой, посмотри туда,Профессор подходит к нам.

Арлекин

Я не питал никогдаБольшой любви к дуракам.О, как он мне надоел,Особенно в прошлый год.

Коломбина

(возмущенно)

Как ты в суждениях смел!

Пьеро

Но прав. Он впрямь идиот.

Профессор

(подходя к столу)

Gaudeamus igitur, amici.Вы словно в Саламанке. От винаИ девушек не отвратили лица.

Пьеро

Но пуст графин, и девушка пьяна.

Профессор

Ну, первой-то беде помочь нетрудно,Приняв меня в компанию свою.

Арлекин

(на ухо Пьеро)

Хотел бы я напиться беспробудно.

Пьеро

(на ухо Арлекину)

А я уж, брат, вторые сутки пью.

Принесли вино, все выпили молча.

Профессор

Да, в страшные года средневековьяМы не пили б спокойно, как сейчас.Тогда был в тюрьмах пол пропитан кровью.Костер на главной площади не гас.Но было все гонение бесплодно.Наш век несет нам свет иного дня.Вот я… читал вам лекции свободно,И вы свободно слушали меня.

Пьеро

(в сторону)

Попробовали б мы его не слушать.Наш факультет бы улыбнулся нам.

Арлекин

(в сторону)

На лекциях я прел, зажавши уши,Зевая и смотря по сторонам.

Профессор

Теперь нет места той наивной вере.Прочли ль вы в диссертации моейО вредности старинных суеверийИ о процессе ведьмы Молли Грей?

Заскучавшие студенты поют песню, нагло уставившись на профессора.

Пьеро и Арлекин

(поют)

Перейти на страницу:

Все книги серии Неизвестный XX век

Похожие книги

Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
Жизнь Пушкина
Жизнь Пушкина

Георгий Чулков — известный поэт и прозаик, литературный и театральный критик, издатель русского классического наследия, мемуарист — долгое время принадлежал к числу несправедливо забытых и почти вычеркнутых из литературной истории писателей предреволюционной России. Параллельно с декабристской темой в деятельности Чулкова развиваются серьезные пушкиноведческие интересы, реализуемые в десятках статей, публикаций, рецензий, посвященных Пушкину. Книгу «Жизнь Пушкина», приуроченную к столетию со дня гибели поэта, критика встретила далеко не восторженно, отмечая ее методологическое несовершенство, но тем не менее она сыграла важную роль и оказалась весьма полезной для дальнейшего развития отечественного пушкиноведения.Вступительная статья и комментарии доктора филологических наук М.В. МихайловойТекст печатается по изданию: Новый мир. 1936. № 5, 6, 8—12

Виктор Владимирович Кунин , Георгий Иванович Чулков

Документальная литература / Биографии и Мемуары / Литературоведение / Проза / Историческая проза / Образование и наука