Читаем Дар слов мне был обещан от природы полностью

У меня огромный чирей.Не могу сидеть на парте,На истмате, на истпарте,На латинском языке.Доктор, будьте мне родитель,И меня освободите,А иначе ведь от скукиЯ подохну в уголке.Ах, от скуки часто детиДохнут в университете,Не хотите ж вы в ответеБыть тогда за смерть мою,Дайте тотчас отпускную,Чтобы я пошел в пивную,И чтоб выпил там двойнуюТак, как маленькую пью.

Профессор

Тот век был страшен, стал светлее этот.Как наше время двинулось вперед!Пример: тогда не цвел марксистский метод,Теперь цветет.

Пьеро

Я больше не могу! Magister noster!Здесь не лекторий, здесь не нужен вздор!Там было на костер попасть не просто,Не для веселых пьяниц был костер.И там еретикам была защита:Их укрывал любой мятежный граф.И скрежетал зубами инквизитор.Теперь им нет спасения…

Разверзается потолок, и Асмодей в ужасном облике хватает Пьеро и Арлекина.

Асмодей

                             Ты прав!Спасенья нет вам, грешники. ОтсюдаНе вертухаясь, следуйте за мной!

Уносит их вверх, сквозь потолок.

Профессор

Незауряден век, в котором чудоТак запросто случается в пивной.

Коломбина

(в ужасе)

Они исчезли! Кто их взял? За что?Где мальчики мои и где пальто?

Профессор

Позвольте мне Вам, милая, помочь.

Коломбина

(не слушая)

Куда теперь пойду? Глухая ночь,Разбойниками улицы полны,Нева бурлит, мосты разведены.Куда деваться девушке в ночи?

Асмодей

(в облике официанта)

За ужин разрешите получить.

Профессор

Я заплачу. Когда сведут мостыИ вырвется из темной пустотыАдмиралтейский шпиль, тогда со мнойВы тотчас же отправитесь домой.

Асмодей

(превращенный в официанта)

Коль с ними Вы, то вот пальто для Вас.Автомобиль Вам подадут сейчас.

Коломбина

Профессор, как Вам благодарна я!

Профессор

Пойдемте же.

(в сторону)

                 Ну, девочка моя.

Уходят.

Асмодей

(сдвигая маску)

Я честный черт. Ах, честность так редка!Исполнил все капризы старика.Хотя его паршивая душаНе стоит даже медного гроша.М-м-м. Следует пополнить мой улов.Но парочка захваченных юнцов,Да девочка, обманутая им —Все станут достоянием моим.Тогда б я смело в ад вернуться мог.Мне Вельзевул навесит орденок.И, может быть, меня, как всем пример,Отметит сам великий Люцифер.Занавес.<p>Действие второе</p>

Квартира Профессора; за окном — ночь; Коломбина сидит на диване, Профессор стоит и смотрит в окно.

Профессор

(в сторону)

Перейти на страницу:

Все книги серии Неизвестный XX век

Похожие книги

Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
Жизнь Пушкина
Жизнь Пушкина

Георгий Чулков — известный поэт и прозаик, литературный и театральный критик, издатель русского классического наследия, мемуарист — долгое время принадлежал к числу несправедливо забытых и почти вычеркнутых из литературной истории писателей предреволюционной России. Параллельно с декабристской темой в деятельности Чулкова развиваются серьезные пушкиноведческие интересы, реализуемые в десятках статей, публикаций, рецензий, посвященных Пушкину. Книгу «Жизнь Пушкина», приуроченную к столетию со дня гибели поэта, критика встретила далеко не восторженно, отмечая ее методологическое несовершенство, но тем не менее она сыграла важную роль и оказалась весьма полезной для дальнейшего развития отечественного пушкиноведения.Вступительная статья и комментарии доктора филологических наук М.В. МихайловойТекст печатается по изданию: Новый мир. 1936. № 5, 6, 8—12

Виктор Владимирович Кунин , Георгий Иванович Чулков

Документальная литература / Биографии и Мемуары / Литературоведение / Проза / Историческая проза / Образование и наука