Читаем Дар слов мне был обещан от природы полностью

Да разве Вы годны для наслажденья?Смешной старик! У Вас не хватит сил.

Профессор

Иль мало Вам одной беседы с тенью?

Коломбина

Он был со мною чрезвычайно мил.А Вы, напротив, кажетесь зловещим,Унылым и уродливым вполне.

Профессор

Мне в комнате покорны даже вещи.Расторгнись, мгла! Приди на помощь мне!

Коломбина

(испуганно)

Я стала жертвой дьявольской измены.Спасите! Тени лезут из угла.

Профессор

Мне в комнате покорны даже стены.Расторгнись, ночь! Приди на помощь, мгла!

Из угла вылезают тени, на стенах вспыхивают разноцветные огни, музыка и балет теней.

Коломбина

Мне страшно! В этих искрах, этих звездахТакая жуть, что я лишаюсь сил.

Профессор

Мне в комнате покорен даже воздух,Поющий мне про то, что я любил.

Коломбина без чувств падает на диван.

И вот он, миг желанный, долгожданный.Теперь легко и просто взять ее.Но почему же умерло так странноВнезапно — вожделение мое.Что добыл я? К чему мои усильяМеня вели? Опять смеется враг.Обманут я, и распростерли крыльяТяжелый страх и воспаленный мрак.

Приоткрывает штору и смотрит в окно.

Еще рассвета нет. Еще на небеЗвезда голубоватая плывет.Сам Люцифер об нас там мечет жребий,Нас Асмодей во мраке ночи ждет.Под этой голубеющей звездоюВсе смертное у дьявола в руках.В моей душе проходят чередоюСомненье, ненависть, надежда, страх.Я сделал шаг, и нет назад возврата.Мне страшен ад, но горше всех расплатЗвезды жестокой свет голубоватыйИ девушки добытый, но не взятыйБессмысленно бездушный взгляд.

Пауза, потом словно решившись.

Но нет! Покуда я не буду согнутЛучом еще неначатого дня,Покуда стены крепости не дрогнутИ те, кто в ней, не страшны для меня,Я не пойду              Гореть в аду!И Сатану             Я обману!

Страшный удар в стену. Стена падает. Фиксация живой сцены.

Занавес.<p>Действие третье</p>

Камера, тусклый свет, Пьеро и Арлекин.

Арлекин

Мы здесь одни. С высокого окнаПо капельке стекает свет незрячий,Но мутной тенью камера полна.Зачем мы здесь? Надолго ль? Вот задача.

Пьеро

Что нас с тобою бросило сюдаОт вихря света к этой мутной тени.Я помню все, что я сказал тогда,Но никаких не помню преступлений.Да, демонов Вселенная полна —Гласят слова великого Фалеса,И мы с тобою стали жертвой беса.

Арлекин

Остановись! Не сказка мне нужна.Я так хочу увидеть лик свободы:Круженье звезд, неровный бег планет.Меня томят не сны, а эти своды.Здесь стены есть, а Асмодея нет.

За спинами Пьеро и Арлекина возникает Асмодей в обличий узника.

Пьеро

Перейти на страницу:

Все книги серии Неизвестный XX век

Похожие книги

Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
Жизнь Пушкина
Жизнь Пушкина

Георгий Чулков — известный поэт и прозаик, литературный и театральный критик, издатель русского классического наследия, мемуарист — долгое время принадлежал к числу несправедливо забытых и почти вычеркнутых из литературной истории писателей предреволюционной России. Параллельно с декабристской темой в деятельности Чулкова развиваются серьезные пушкиноведческие интересы, реализуемые в десятках статей, публикаций, рецензий, посвященных Пушкину. Книгу «Жизнь Пушкина», приуроченную к столетию со дня гибели поэта, критика встретила далеко не восторженно, отмечая ее методологическое несовершенство, но тем не менее она сыграла важную роль и оказалась весьма полезной для дальнейшего развития отечественного пушкиноведения.Вступительная статья и комментарии доктора филологических наук М.В. МихайловойТекст печатается по изданию: Новый мир. 1936. № 5, 6, 8—12

Виктор Владимирович Кунин , Георгий Иванович Чулков

Документальная литература / Биографии и Мемуары / Литературоведение / Проза / Историческая проза / Образование и наука