Дар слов мне был обещан от природы

Не верю я, что в мире есть иное,
Чем сказка, оживляющая дни.
Видения проходят стороною
И гаснут, как залетные огни.
Я вижу след их, огненный, но тленный,
Теряющийся возле Темноты,
И демона, властителя Вселенной,
Мерцающие пурпуром персты.
А наших ближних каменные лица
И лица улиц, в каменной пыли —
Они лишь отблеск искр луча Денницы,
Бессмертного властителя Земли.
И мы, вступая в сонм исчезновений,
Летим туда, где нас поглотит тьма,
Где нас испепелит жестокий гений,
Кому Земля не царство, а тюрьма.

Арлекин

Не мимо и не прочь бегут виденья,
А день и ночь гостят в душе моей.
Они со мною ждут возникновенья
В ее глазах немеркнущих огней.
Рассказывают мне про шелест платья,
Про узкий след на мокрой мостовой,
Про все, чего не в силах описать я,
Что буду помнить мертвый и живой.
Но между мной и ею эти стены
Стоят, воспоминания гоня.
Я разобью стекло и вскрою вены,
Я больше не могу! Пусти меня!

Асмодей

(подходит к Арлекину)

Остановитесь, здесь не так уж мрачно.
Я понимаю — охнуть и вздохнуть
На первый раз, но юной жизни путь
Зачем кончать капризом неудачным.
Смотрите на меня: я третий год
Слежу, как солнце по оконной пыли
То снизу вверх, то сверху вниз бредет.

Пьеро

Но Вас мы не видали, где Вы были?

Асмодей

(Арлекину)

Я не тоскую; жизнь моя полна.
Давлю клопов, укусами язвимый.
Жду ночью утро, днем — ночного сна.

Пьеро

Но все ж, где были Вы, когда пришли мы?

Асмодей

(Арлекину)

Итак, хоть беспечальна жизнь моя,
Но вижу: Вам тоска не даст покоя.
Вам преподать совет осмелюсь я,
Спастись есть средство, и весьма простое.
Лишь кровью напишите на стене:
«Нам рая и бессмертия не надо».
Я постучу, и дверь откроют мне,
И тесная расступится ограда,
И девушку, и университет
Своими Вы увидите глазами.
Колите палец; вот Вам мой стилет…

Пьеро

Но почему Вы не спаслися сами?

Арлекин

Зачем писать нам? Нет на нас вины.
Один допрос, и мы вольны как ветер.

Асмодей