Дар травмы. Как прожить травмирующие события и превратить их в точку роста

Также важно признать ограничения, связанные с исследованием НДО. В нем рассматриваются такие ситуации, когда родители попадают в тюрьму или разводятся, однако нет ни слова про смерть родителей в период взросления человека. Понятия не имею, почему исследователи решили не включать этот пункт в анкету, – возможно, из-за того, что такое происходит относительно редко, однако это еще один фактор, не позволяющий использовать данный опросник для всестороннего скрининга.

Человек, принадлежащий к расовым меньшинствам, может подвергаться микроагрессии в школе, бояться насильственных действий со стороны полиции либо сталкиваться с открытым расизмом, который неведом другим детям. Все это может спровоцировать травматическую реакцию.

Жизнь в опасном районе с непредсказуемыми угрозами и высоким уровнем преступности также может привести к повышенной бдительности и тревожности. Когда вы убеждены в том, что окружающий мир небезопасен, и в вашей жизни есть явные тому свидетельства, это приводит к формированию чрезвычайно стойких фундаментальных взглядов.

В детстве мне нередко доводилось сталкиваться с издевательствами сверстников, и потому я считаю, что современным детям приходится гораздо хуже – доступный интернет давно стал площадкой для буллинга и оскорблений. В школьные годы меня могли обсмеять на детской площадке или толкнуть в автобусе. От меня отворачивались друзья, когда приходили к выводу, что общение со мной чревато проблемами в школе. Не поймите меня неправильно, мне было от этого больно.

Травля в социальных сетях вышла на совершенно новый уровень.

Здесь говорят куда более обидные и жестокие вещи, чем все, с чем доводилось сталкиваться мне.

Доктор Надин Берк Харрис – педиатр и активист – в своей работе использует расширенную версию анкеты по НДО, в которую включено больше пунктов (об этом можно прочитать в ее книге The Deepest Well [«Самый глубокий колодец»]). Она организует программы, чтобы помогать родителям поддерживать спокойную обстановку дома, а также для психического здоровья детей. Жаль, что подобная профилактическая, целенаправленная помощь доступна далеко не везде.

Рискованное поведение

Дети, склонные к саморазрушению, были всегда. До того как я прочитала книгу доктора Янины Фишер о людях, переживших травму, я не понимала, что такое поведение является стратегией преодоления. На самом деле люди вовсе не пытаются быть деструктивными: они используют это, чтобы себе помочь.

Когда ребенок сталкивается с пренебрежением или насилием, он начинает считать себя незначимым, будущее кажется ему безнадежным. В подобном сценарии людей часто перестает заботить собственная безопасность. Как правило, самоповреждения, мысли о смерти, расстройства пищевого поведения и употребление наркотиков начинаются в возрасте от десяти до четырнадцати лет.

При этом причина подобного поведения кроется в событиях, которые произошли в глубоком прошлом. Таким поведением они пытаются облегчить физическую и эмоциональную боль. Трудно представить, как это может успокоить, однако очевидно, что это позволяет отвлечься. Либо же такое поведение позволяет подтвердить посылаемые мозгом сигналы об опасности окружающего мира. Таким образом, реальность соответствует ожиданиям – это и есть конгруэнтность.

Если ребенок пережил значительное насилие или пренебрежение, безопасные и спокойные чувства и эмоции иногда воспринимаются как угроза.

Ему они незнакомы. Его мозг гадает, когда случится очередная неприятность.

Рискованное поведение может быть следствием того, что какая-то часть человека не может справиться с постоянной внутренней болью и нуждается в новых ощущениях.

С точки зрения биологии многие из этих моделей поведения запускают выработку адреналина, который дает прилив энергии и обеспечивает чувство контроля – в ситуации, когда вам нужно и то и другое. При этом активирующиеся в организме гормоны стресса (такие как кортизол) могут также действовать как анестетик (группа препаратов, которые помогают уснуть перед операцией). Под воздействием стресса организм отключает часть болевых рецепторов, тем самым помогая вам этот стресс пережить независимо от полученных повреждений. Несложно представить, в чем заключалась адаптивная функция данного механизма. Когда за вами кто-то гонится, точно не нужно замедлять ход, если вы подвернете лодыжку, поэтому гормоны стресса приглушают сигналы о боли, тем самым помогая вам спастись. Обезболивающий (в том числе противовоспалительный) эффект может временно помочь снизить болевые сигналы, связанные с физическими ощущениями или эмоциями.

Если рассматривать подобное деструктивное поведение в контексте самозащиты, оно перестает казаться чем-то постыдным.