Дар ученичества

Вот жизнь человеческая!.. Вчера человек был в славе, окруженный величием и преклонением народа, а сегодня находится в бесчестии, всеми проклинаемый и всюду гонимый! Вчера слышишь, как кто-либо говорит: “не подвижуся во век” (Пс. 29, 7), а нынче его ведут и сажают в оковы; вчера был в великом богатстве — сегодня стал нищим; лег спать беззаботно дома — а проснулся в великой скорби на пепелище или в тюрьме, чтобы никогда не увидеть ни вольного света, ни близких милых лиц! И никто не застрахован ни от чего. Во всяком звании и состоянии подкарауливают скорби лютые человека. И если бы каждый обладал хотя частичкой всеведения Божия и наперед знал, сколько ему через несколько лет или часов придется переиспытать горя и муки, не каждый бы выдержал. А вернее сказать, без благодати Божией никто бы не выдержал. Потому, как прекрасно, что Господь даровал дар прозорливости одним бесстрастным и освободившимся ради любви Христовой, хотя и посредством великих подвигов, от страхов многомятежной плоти! Кругом нас повсюду неожиданности. Вся жизнь наша состоит из этих неожиданностей. И победить эти неожиданности человеку можно только в том случае, если постоянно ожидать еще больших и ничему не удивляться [ 107 ].

* * *

Мрачная, — сырая тюрьма со спертым земляным воздухом встретила Григория после благодатной обстановки храма. И если каземат тюрьмы всегда страшен и намеренно лишен всего сносного, чтобы ничего не было похоже на жилье человеческое, то что он представлял в те времена? Нельзя было ни переместиться с места на место, ни переступить ногами; ведь они были забиты в колодках!.. Спали, следовательно, там, где отправляли необходимые нужды, посреди кала, вони, грязи, жижи...

Понятны после этого слова одного несчастного нищего из того же времени (их случайно подслушал и записал один древний боголюбец). Нищий так взывал к Богу в скорби, но находясь на свободе: “Благодарю тебя, Господи! Сколько теперь находится в темнице богатых, отягченных железами, а у других и ноги забиты в дерево, так что они не могут и помолиться. А я, как царь (!), могу протянуть ноги мои и идти, куда мне угодно (!). [ 108 ]

По-видимому, Григорий находился в лучших гигиенических условиях, так как темница до него, кажется, была пуста и сам он был великий постник — по неделям не ел, не пил [ 109 ]. Но во всем остальном суровость ее оставалась.

Как бы то ни было, блаженный не малодушествовал. Обученный всем тайнам подвижничества, на опыте закаливший волю в подвигах благочестия и в постоянной, хотя невидимой, но страшной борьбе с бесами, Григорий не был поэтому застигнут случившимся несчастием врасплох. В славянском житии св. Димитрия Ростовского умилительно передается, что, хотя такая великая случилась с ним скорбь, “святый же благодаряше Бога, сподобившаго его страдати неповинно...”. Вот пример для всякого христианина. Не только нет ропота у человека в искушении, но даже благодарность к Богу на устах! И это тогда, когда страдания пришли на не повинного ни в чем человека. Как же должно вести себя каждому, когда он несет их заслуженно, вызвавши своим собственным грешным поведением, загнивая нередко не только душою, но и телом? Великая милость Божия чувствуется в очистительных страданиях, насылаемых на грешных людей.

На молитву благодарения и славословия своего истинного раба Господь ответил сугубым даром благодати. В полночь, во время усиленной и прилежной молитвы Григория, великий свет облистал темницу. Явился ангел Господень, освободил ноги узника от колодок и, утешив его небесными словами в терпении, стал невидим.

А двери темницы при этом сами собою раскрылись настежь.

Так было со святым Григорием. Но совсем другая картина происходила в среде простых верующих, которые не были такими адамантами, как он.

С утра, как только его опорочили и отвели в тюрьму, молва об этом распространилась по всему городу, выбежала из него и побежала по дорогам в иные города и окружающие села, распространяясь постепенно по всему острову, как круги от брошенного в воду камня.

Григория, как было сказано, любили, только ведь небольшая кучка злостных людей была против него. К тюрьме потянулось множество соболезнующего ему народа, не поверившего клевете; народа, как всегда, богатого любовью и состраданием, но совершенно бессильного и немощного, чтобы оказать какую-нибудь существенную помощь. Все только охали и плакали, сидя у дверей тюрьмы. Не то, конечно, как увидим ниже, было в стане врагов, которые всегда бывают энергичны, организованны и сильны юридически, связаны с мирскою властью, поддерживающей их, хотя и лишены помощи Божией и в конечном счете приходят в ничтожество и гибнут.