Дар ведьмы

– Вы живете здесь вдвоем? – спросила она.

– Да, – ответила Клод, – когда у нас нет гостей.

– Я предполагаю, что в таком большом доме может быть одиноко без других людей.

– Этот дом когда-то принадлежал моему отцу. Я всегда чувствую себя здесь как дома.

Шея Гарриетт напряглась, как у собаки, уловившей какой-то запах:

– У меня сложилось впечатление, что Леонард построил этот дом в девяностых годах.

– Он купил его в девяностых, через несколько лет после смерти моего отца. Папа перевез его камень за камнем из Бретани. Я чуть не бросила Леонарда, и это был его способ извиниться. Он предложил его мне в подарок, но я никогда бы не смогла заплатить налоги на такое поместье, поэтому Леонард оставил его на свое имя.

Комната для завтрака выходила окнами на океан. Стол был уставлен костяным фарфором[26], а в центре стоял серебряный кофейник.

– Хотите чашечку? – спросила Клод, когда они заняли свои места.

– Нет, спасибо. – Гарриетт достала из кармана косяк. – Вы не возражаете?

– Нет, – Клод развеселилась, – если только вы готовы поделиться.

Гарриетт зажгла косяк, сделала затяжку и передала его Клод.

– Я заметила, что те прекрасные цветы перед домом Хардингов все пропали.

– Да, там полный бардак. – Клод уклонилась от прямого ответа на вопрос и сделала затяжку. – Вы видели Джексона Данна по дороге сюда? – Она, выдыхнула облако серебристого дыма.

– Да, – подтвердила Гарриетт. – Я полагаю, это вы подтолкнули его к разрыву с традициями?

Клод рассмеялась:

– Шутите? Он никогда бы меня не послушал. Я просто сказала Леонарду, что он, возможно, захочет убедиться, что между вами с Джексоном нет вражды. Ему известно, что у Джексона есть некоторые неприятные наклонности.

– Так иронично, – заметила Гарриетт. – Леонард сказал мне, что всех здесь проверяют. Было бы логично предположить, что склонность к сексуальным домогательствам будет одной из первых вещей, которые вы обнаружите в ходе проверки.

– Леонард делает все возможное, но правда в том, что пара хороших адвокатов и картотека, полная договоров о неразглашении, творят чудеса. Удивительно, сколько грязного белья можно спрятать за несколько сотен миллионов долларов, – пояснила Клод. – Кстати, забавно, что вы упомянули о сексуальных домогательствах. Джексон случайно не хватал вас за промежность?

– Вообще-то, хватал, – подтвердила Гарриетт.

– Да, однажды он пытался и со мной это проделать, когда был очень пьян. Леонард проследил, чтобы он больше никогда не переступал черту. Таких мужчин нужно дрессировать, как собак.

– Зачем их дрессировать? – не согласилась Гарриетт. – Не лучше ли усыпить их?

В этот момент из дома вышел Леонард, держа на одной руке поднос с едой. Дойдя до стола, он подал фрукты, круассаны и вареные яйца всмятку на красивых голубых подставках, причем у него ни разу не дрогнула рука.

– У вас отлично получается, – заметила Гарриетт.

– Я не из богатой семьи, как Клод, – объяснил Леонард. – Пока учился в колледже, я работал официантом.

– Леонард – олицетворение американской мечты. – Клод игриво похлопала его по заднице. – Ребенок уборщицы выучился в Гарварде на стипендию и дошел до самой вершины.

– Впечатляет. В чем секрет вашего успеха? – спросила Гарриетт.

– В пенисе, – пошутил Леонард, и Клод разразилась смехом.

– В нем и в почти сверхъестественной способности чувствовать, что нужно другим, – добавила Клод. – Леонард может заглядывать в сердца и умы людей.

– Да, я заметила, – сказала Гарриетт. – Вы двое, кажется, уловили самые сокровенные желания моей подруги Джо.

Клод побледнела:

– Я была в ужасе от того, что случилось с Люси. Хотела сделать что-нибудь, чтобы помочь.

– С Люси все будет в порядке, – заверила ее Гарриетт. – Я позабочусь об этом. Но программа самообороны – это как раз то, что нужно Джо.

– Академия по набиванию задниц – просто гениальная идея. – Леонард сиял от гордости.

– Джо заслуживает всяческих похвал, – сообщила Клод. – Это была ее идея. В следующий раз, когда такой человек, как Спенсер Хардинг, будет охотиться за девушкой, его может ждать сюрприз.

– Вместо того, чтобы обучать каждую девушку в стране, почему бы просто не избавиться от горстки таких мужчин, как Спенсер Хардинг? – предложила Гарриетт.

– Почему бы не сделать и то, и другое? – в свою очередь предложила Клод.

– Она так амбициозна, – пошутил Леонард. – Кстати об амбициях: разве у вас не было успешной карьеры в рекламе, прежде чем вы бросили ее ради мира растений?

– Она могла бы быть успешной, – сказала Гарриетт, – но оказалось, что мне не хватает чего-то важного.

– Чего именно? – спросил Леонард.

– Пениса, – усмехнулась Гарриетт, и все они расхохотались.

– Ну, мы, конечно, рады, что вы обратились к садоводству, – вернулась к главной теме разговора Клод. – Если вы сможете избавиться от сорняков в Пуант, то называйте свою цену. Леонард проследит, чтобы Джексон заплатил.

Гарриетт закурила косяк. К еде она не притронулась. Она достала кусок граната из фруктового салата и сжимала его до тех пор, пока красный сок не окрасил кончики ее пальцев.