Дарий Великий заслуживает большего

– Да. Мне не понравилось, как он с тобой обращался.

– Я привык.

Лэндон подошел ближе, так что наши бедра соприкоснулись. Он положил руки мне на пояс.

– Он не должен так себя вести.

– Спасибо.

– Но я все равно хорошо провел время.

– Я тоже.

– Да я понял.

Мои уши загорелись, а у Лэндона покраснели щеки. Он прикусил губу.

– Я бы хотел остаться с тобой наедине.

У меня возникло знакомое щекочущее чувство.

Как будто я и сам этого хотел.

Но я не был до конца уверен.

Я не знал, как объяснить Лэндону, что не готов к следующему шагу.

Я не знал, как объяснить это самому себе.

Лэндон слегка сжал мою задницу.

– Может, в следующий раз…

В дегустационный зал заглянула Кэрри, и Лэндон убрал руки.

– Дарий, у нас там аншлаг в дегустационном баре, – сказала она. – Поможешь?

– Конечно. – Я поцеловал Лэндона. – Прости.

Лэндон поцеловал меня в ответ.

– Но давай все-таки поговорим об этом. Например, сегодня вечером.

Я сглотнул.

– Да. Конечно. Сегодня.

Завтрак на ужин

После смены Лэндон поехал ко мне домой с полной сумкой продуктов, чтобы приготовить свой любимый Завтрак на Ужин. Дома было тихо: Лале с бабушками занимались своими делами, а я не мог избавиться от ощущения, будто над нашей семьей сгустились тучи.

Но потом Лэндон начал готовить: яичницу-болтунью и картофельные оладьи, бекон, брюссельскую капусту и французские тосты из бриоши.

Даже Лале в конце концов спустилась вниз, не иначе как привлеченная запахом бекона.

– Помощь нужна? – спросила она.

Лэндон улыбнулся.

– Конечно.

Он поручил ей обмакивать бриоши в яичную смесь, посыпать специями картофельные оладьи и даже дегустировать брюссельскую капусту.

Лале обожала готовить с Лэндоном.

Не помню, когда я в последний раз видел ее такой счастливой.

Даже мама улыбнулась, вернувшись домой и увидев, как Лале с Лэндоном готовят.

Да что там говорить: стол, уставленный тарелками с беконом, яичницей и французскими тостами, сокрушил даже привычную невозмутимость моих бабушек.

Лэндон Эдвардс был настоящим волшебником.

После ужина мама вызвалась сама помыть посуду.

– Вы с Лэндоном сегодня достаточно поработали. Отдохните.

– Уверена?

– Да. Он настоящее сокровище, правда?

У меня потеплели уши.

– Спасибо.

Я увел Лэндона из гостиной, где он увлеченно рассказывал бабуле о чае Вуйи, который мы дегустировали (бабуля была большой поклонницей улунов), и мы поднялись в мою комнату.

– Ты чего? – спросил Лэндон, когда я закрыл дверь и повернулся к нему.

– Спасибо тебе.

– Не за что.

Обняв Лэндона, я уткнулся подбородком ему в макушку.

– Это было очень мило.

– Да?

– Да. Разве ты не видел, как все обрадовались?

В глазах Лэндона засияли искорки.

– Мне нравится радовать твою семью.

– Спасибо, – снова сказал я и поцеловал его.

На губах Лэндона еще остался вкус бекона, но мне даже нравилось.

Затем мы устроились у меня на кровати – Лэндон прижался к моей груди. Я снова обнял его, поцеловал в щеку, в подбородок, в шею, а потом просто прислонил свою голову к его и закрыл глаза.

Мне нравилось обниматься с Лэндоном.

Но уютные обнимашки рано или поздно перерастали в поцелуи.

И на этот раз сценарий не изменился: через пару минут Лэндон зашевелился и потянулся губами к моим. Он не торопился, но действовал решительно и нежно: зарывался пальцами в мои волосы, скользил губами, прижимался лбом к моему.

Я таял под его прикосновениями.

Когда Лэндон отодвинулся, его щеки раскраснелись, губы припухли, а глаза были как у кошки. Он улыбнулся, взял меня за руку и потянул к своему животу, чтобы залезть под футболку. Волоски на его коже щекотали мне ладонь.

У меня сбилось дыхание.

– Все хорошо? – спросил он.

– Не знаю, – прошептал я.

– Хочешь, я сделаю это для тебя?

Я покачал головой.

Лэндон вздохнул и отпустил мою руку. Я выпрямился и сел.

– Я что-то делаю не так? – спросил он. – Или наоборот, не делаю?

– Нет. Я… Это сложно.

– Да вроде нет, – хихикнул Лэндон.

– Я не в том смысле. Сложно объяснить.

– Ты мне очень нравишься, Дарий.

– И ты мне очень нравишься.

Лэндон убрал волосы у меня со лба.

И я снова начал таять.

– Я не хочу на тебя давить. Но буду честен: секс для меня очень важен. Как часть отношений.

– Прости. Я пока не готов.

– Чего тебе не хватает?

– Не знаю.

Мне хотелось плакать.

– Я не знаю, – повторил я.

Лэндон потянул мою руку, чтобы вытащить ее из-под меня. Потом поцеловал ладонь и смахнул слезу у меня со щеки.

– Ладно. – Он обнял меня, прижался головой к моей груди и тихо вздохнул.

Когда Лэндон уехал и все разбрелись по комнатам, я заварил себе чашку Бай Мудань – белого чая с нежным умиротворяющим вкусом – и тоже пошел укладываться.

В моей комнате чуть слышно пахло одеколоном Лэндона. Вдохнув этот запах, я ощутил липкую тревогу.

Вообще-то я собирался «выпустить пар» перед сном.

Но субботний вечер в Портленде равнялся воскресному утру в Иране, а значит, Сухраб уже проснулся.

И ответил на звонок всего через пару гудков.

– Привет, Дариуш! Chetori?

– У меня все хорошо. А у тебя? Чем сегодня занимался?

– Мама приготовила куку сабзи[11], и мы пошли в гости к Маму.

– Как она?

– Нормально. У них дома очень тихо. Бабу все время спит. Маму говорит, он почти ничего не ест.