Дарио

В нем была доброта.

В церкви он спас меня от напавшего человека.

Но я бы никогда не оказалась в опасности, если бы Дарио не похитил меня в самом начале.

А его братья были плохими?

Нет. В них тоже была доброта.

Массимо спас мне жизнь во Флоренции.

Но разве в меня бы стреляли, если бы они не были семьей преступников?

Насилие влекло насилие.

Зло притягивало зло.

Смерть притягивала смерть.

В них было добро, да…

Но Люцифер — ангел света, самый прекрасный из небесного воинства…

И все равно дьявол.

Все вокруг Дарио было извращенным и темным.

И вот теперь он коснулся меня, оставив свои отпечатки в моей душе.

Я представила, как мой отец заходит к нам с Дарио.

И видела ужас на его лице…

Но тут я услышала насмешливый голос Дарио:

«Я дал тебе слово, старик.

Я не лишал девственности твою дочь… пока она сама не попросила меня об этом».

Меня сбил с пути грех, такой сладкий, что я забыла обо всем на свете…

Но слова Филомены заставили меня очнуться и осознать опасность, в которой я находилась.

Опасность, в которой находилась моя душа.

Я поняла, что должна изменить свой путь…

… или погибнуть навсегда.

Глава 42

Весь остаток дня я была тихой и замкнутой.

Дарио был занят делами. Он не спрашивал меня о моем настроении, если вообще заметил.

Зато Никколо замечал все.

— Что случилось? — спросил консильери, отозвав меня в сторону.

— Ничего, — пробормотала я.

— Тебе надоело сидеть взаперти? Мы не можем вывезти тебя из поместья еще какое-то время, не после того, что случилось во Флоренции.

— Я в порядке. Просто… чувствую себя подавленной, вот и все.

— Хорошо, — сказал он, все еще выглядя обеспокоенным. — Дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится.

Позже утром я пошла на кухню к Катерине. Если кто и мог меня подбодрить, так это она.

— Привет, Ворчун, — игриво сказала она. — Почему такая грустная?

Мне не хотелось рассказывать ей о том, что сказала Филомена, но я хотела спросить ее кое о чем.

— Когда мы только познакомились, ты сказала, что все мужчины Розолини — кобели.

Она посмотрела на меня и сердито положила руки на бедра.

— Дон Розолини изменяет тебе?!

— Нет! — сказала я в шоке.

— О, — сказала она с растерянным видом. — Тогда почему ты спрашиваешь?

— Я просто хотела узнать, что ты имела в виду.

Она рассмеялась.

— А что, по-твоему, я имела в виду? Все мужчины Розолини — кобели. Это не требует объяснений.

— Значит, все, что происходит между тобой и Валентино?..

Она пожала плечами.

— Это забавно, но да ладно — я знаю, что это такое. Никаких хрустальных туфелек в конце сказки не бывает.

От ее легкомысленной манеры мне стало еще хуже.

— Значит… я и Дарио?..

— О, милая… — Катерина протянула руки и взяла меня за плечи. — Наслаждайся тем, что есть — сексом с очень горячим, сильным мужчиной и всем, что с этим связано.

Меня оттолкнули ее слова.

— Что, как в плену? — с горечью спросила я.

Она наклонила голову на одну сторону.

— Ты действительно влюбилась в него, не так ли?

Я рывком отдернула от нее руки.

— Нет!

— Тогда почему ты так расстроена?

— Я не расстроена!

— Могла бы меня обмануть. — Она вздохнула и улыбнулась мне полусерьезной улыбкой. — Послушай, эта история заканчивается одним из двух способов. Либо мы устаем и пытаемся двигаться дальше, и они нам позволяют, либо нет — потому что, скажем прямо, эти мужчины не любят, когда им говорят «нет».

— Либо они устают и идут дальше, независимо от того, как мы к этому относимся. И все. Так что… carpe diem⁴ и все такое прочее. Живи настоящим. Наслаждайся тем, что у тебя есть, пока оно у тебя есть.

Я уставилась на нее.

— А как же будущее?

— А что с ним?

— Как насчет женитьбы?

Кэт грустно коснулась моей щеки.

— Когда это случится… это будет не Розолини.

Глава 43

Я попросила прислугу сообщить Никколо, что мне нездоровится, и во время ужина оставалась в своей комнате. Он велел прислать мне немного еды с кухни.

Слава Богу, Филомена не успела ее доставить.

Ближе к вечеру, лежа в постели, я услышала, как открылась дверь.

Наступил момент, которого я так боялась.

Дарио подошел к кровати, наклонился ко мне и попытался поцеловать.

Я отвернула лицо, и он поцеловал меня в щеку.

Он грубо взял меня за подбородок и повернул к себе, а затем поцеловал в губы.

Я пыталась вырваться.

— Подожди!

Он отпустил меня.

— Что случилось?

— Я не хочу этой ночи.

Он включил свет рядом с моей кроватью и сел рядом со мной.

— Ты в порядке?

Я горестно отвернулась от него. Он был так красив, что мне захотелось сдаться… поступить так, как сказала Катерина, и выбросить осторожность на ветер.

— … нет, — пробормотала я.

Он погладил меня по руке.

— Что случилось?

Его прикосновения были такими чувственными… и я так сильно хотела его…

— Я не твоя шлюха, — прошептала я.

Он усмехнулся и наклонился, чтобы поцеловать меня в шею.

— Конечно, шлюха.

Я оттолкнула его.

— Нет, не шлюха!

Он встал, разъяренный и озадаченный.

— Madonn, что на тебя нашло?!

Я смотрела на него со слезами на глазах.

— Я что-нибудь для тебя значу?

Его лицо смягчилось.

— Конечно, значишь. Очень много, на самом деле.