Дарёному коню в зубы не смотрят (ЛП)

У неё короткое замыкание. Безнадёжно сбитая с толку и не находящая слов.

Но ей хватает самообладания, чтобы схватить его за запястье, когда он поворачивается, чтобы вернуться к своему столу.

— О, не смей… — начинает он шипеть, но она резко дёргает его и обрывает.

— Послушай меня.

Его зубы обнажены, глаза яркие и дикие, сухожилия на запястье резко очерчены в её хватке. Но он молчит.

— Послушай меня, — повторяет она, не отпуская его. Только сжимая для акцента. — Я не вру. Когда я говорю, что не понимаю, о чём ты говоришь, я имею в виду именно это, Малфой. Я понятия не имею об этом грандиозном замысле, в который ты, кажется, веришь. Всё, что я знаю, это то, что каким-то образом я причинила тебе боль. Я могу сказать тебе со всей честностью, что не собиралась этого делать, но я понимаю, что всё ещё делаю это. Поверь мне, ты ясно обрисовал. Так что теперь всё, что тебе остаётся, — это сказать мне, как исправить ситуацию и извиниться. Всё так просто. — она наконец отпускает его, удивляясь красному контуру своих пальцев, расцветающих на его коже.

Пока она говорила, выражение глаз Малфоя сменилось с яростного на растерянное, теперь переходящее во что-то противоречиво-неописуемое. Он медленно и осторожно поворачивается к ней лицом, и его голос звучит тихо.

— Я думал, ты знаешь. Ты… должна была — мне показалось, что ты знаешь.

— Знаю что? — спрашивает она, стараясь смягчить свой голос, хотя её тон звучит более серьёзно, чем ей хотелось бы. — Просто скажи мне, Малфой. — повторяет она, — Всё так просто.

Лёгкое раздражение отражается на его губах. Он отрицательно качает головой.

— Это не так просто.

— Это… это насчёт воспоминания? — бормочет она, слишком остро чувствуя, как у него перехватывает дыхание. — Того, о котором ты должен думать, для Патронуса? Потому что, чем бы это ни было, Малфой, ты можешь мне рассказать. Клянусь, это не имеет значения. Ни как не повлияет. Только не для меня.

— Это важно, Грейнджер, — говорит он удручённо и горько. Но потом он складывает руки на груди, откидываясь на край стола, и говорит:

— Вначале ты, — она этого не ожидала. И поначалу даже не понимает, о чём он.

— Что?

— Ты первая, — эхом отзывается он. — Твоё воспоминание вперёд моего.

Какое-то время она молчит, но когда решается заговорить, это просто:

— Ой.

Малфой с вызовом выгибает бровь:

— Ну?

Она прочищает горло, переминаясь и почёсывая несуществующий зуд на предплечье. — Это просто… — она вздыхает. — Моё… моё — это ребячество. — она морщит нос при одной мысли об этом.

— Хорошо, — неожиданно говорит Малфой. — Может быть, если это достаточно ужасная и неловкая история то, будет честная сделка. Рассказывай.

Она переносит вес тела на другую ногу. Отворачивается, зная, что он всё равно увидит, как она покраснела. — Отлично, — говорит она, придавая голосу смелости. — Это…э-э-э… — она в тысячный раз откашливается и принимается за дело.

— Незадолго до войны, когда мы с Гарри охотились за Крестражами, Рон ушёл. Он думал, что у нас нет ни единого шанса, никакой надежды, и он думал, что Гарри и я ведём себя странно, так что он просто оставил нас. Не думаю, что когда-либо в жизни я была в такой ярости.

Её глаза находят эту проклятую чашку и останавливаются на ней — более безопасное место, чем Малфой.

— Несколько недель спустя Гарри нашёл Меч Гриффиндора. Он ушёл в лес, когда его слишком долго не было, я пошла искать. Сначала я не поняла, что вижу. Там был Рон, и это не имело никакого смысла для меня — и они с Гарри пытались уничтожить медальон. Я уверена, что ты много знаешь о Крестражах. Как они работают. Обнажая слабости и худшие стороны и тайные страхи.

Она бросает на него быстрый взгляд — видит, как он кивает, прежде чем снова отвернуться.

— Ну, в тот вечер я видела Рона. Он всё ещё не знает, что я его тогда видела — и я никогда не расскажу ему об этом. Но я спряталась за деревьями и смотрела — она резко выдыхает. — Его видением была я. Это была я, но я с Гарри, а не с ним. Я сравнивала его с Гарри. Целовалась с Гарри. И он был в ужасе от этого. — она пожимает плечом, нервно потирая запястье. — Рон всегда казался таким… равнодушным ко мне. То, как он поступал в школе, даже когда, я думаю, что он знал, как я к нему отношусь, — просто казалось, что ему всё равно. Но в тот момент — видя, как сильно он переживает, как сильно я влияю на него… каким неуверенным я могла его сделать — насколько моё мнение имело значение — я не знаю, это просто заставило почувствовать себя сильной. Сильнее, чем когда-либо прежде.

Ей требуется много времени, чтобы рискнуть ещё раз взглянуть на Малфоя, но когда она это делает, то не находит ожидаемого выражения.

Он, кажется, просто обдумывает это, спокойно обдумывает её слова. Никакого осуждения. Никакого мнения.

— Это… э-э-э… это всё, — она чувствует необходимость что-то сказать после затянувшегося молчания.

— Хорошо, — наконец-то отвечает он. Затем глубоко вздыхает и отталкивается от края стола, указывая на угол своего кабинета позади неё. — Захвати это для меня.

Она оглядывается через плечо, голос робкий — немного застигнутый врасплох.