Дариус Дорван, наёмник (СИ)

Слева стояла высокая статная девушка с васильковыми глазами и толстой косой, перекинутой на грудь, теребившая вплетённую в косу под цвет глаз голубую ленту. Ториану, самому редкостному верзиле, всегда нравились именно такие. Лавена, его жена, умершая при рождении первенца, чем-то эту девушку напоминала. Смерть жены и новорождённого сына, изменили Ториана до неузнаваемости, некстати вспомнил Дариус.

Весельчак и балагур, никогда не лезший в карман за словом, первые полгода после смерти Лавены Ториан настолько изменился, что Грильда, его мать, всерьез опасалась того, что сын начнет заговариваться.

Однажды она пришла к Дариусу с просьбой, чтобы тот взял ее сына на очередной контракт. Буквально за несколько дней до ее прихода Дариус и сам пытался уговорить Ториана пойти с ним, но когда Тор посмотрел на него абсолютно пустыми глазами, в которых не было и признаков жизни, понял, что уговаривать бесполезно.

И все же вдвоем с Грильдой убедить Ториана им удалось. Контракт выдался на редкость трудным, им едва удалось вырваться живыми после нападения шайки разбойников, потеряв в том бою сразу троих своих людей, но Ториан начал приходить в себя. С той поры прошло почти два года, и теперь он выглядел почти таким же, каким был прежде, до смерти жены и ребенка, но только почти. Иногда на Ториана нападало какое-то оцепенение, когда он, уставившись взглядом в пустоту, надолго мог замереть, и хорошо одно лишь то, что приходило оно очень редко и всегда на отдыхе.

Семье Чаувер вообще не везет в последние несколько лет. То оспа, забравшая сразу троих, и чуть ли не следом, и года не прошло, смерть Лавены.

Бруатон, жрец храма Гитура в Табалорне, заявил о том, что кто-то наложил на семью проклятие.

Эх, узнать бы кто именно, и Дариус непременно сделал так, что человек, наложивший проклятие, сам его бы и снял, желал бы он того или нет. Ведь для этого необходимо всего лишь сжечь живьем наложившего проклятие человека.

'У меня рука не дрогнула бы, когда я подносил бы факел к дровам у его ног', - подумал Дариус, переведя взгляд на следующую девушку, стоявшую посередине. Круглое миловидное лицо с любопытными темными глазами и волосами цвета воронова крыла.

И фигура как будто бы хороша: все на месте и даже с избытком. Но пройдет несколько лет, и от очарования девушки не останется и следа: она станет похожа на квашню, из которой прет через край перестоявшее тесто. Как стала ею соседка Дариуса Наира. Как, совсем еще юнцом, он на нее заглядывался, прячась за плетнем и провожая тоскливым взглядом изгибы ее тела. Старше его на несколько лет, выйдя замуж, Наира пришла жить к мужу на другой конец Табалорна. Ну и сколько Дариус ее не видел? Всего-то ничего! А когда увидел вновь, то едва признал, настольно она изменилась. И эту девушку ждет такая же участь.

'Нет, только не она. Ну не может быть у нее такой голос', - почему-то решил Дариус, переводя взгляд на оставшуюся девушку. Лучше бы он этого не делал.

Третья девушка оказалось такой, что Дариус вдруг показалось: из него полностью выбили воздух одним точным, мощным ударом, и нет никаких сил вдохнуть его обратно.

Стройная, с тонкой талией, перехваченной узким с вышивкой пояском, ростом, наверное, не выше его плеча, темно-русые волосы, прямой небольшой нос, как будто бы слегка припухшие губы, приоткрывавшие жемчужный блеск зубов в бесконечно милой улыбке, карие глаза с черным ободком и золотистыми искрами…

Девушка глядела на него немного насмешливо, а Дариус вдруг почувствовал, что его сердце начало биться часто-часто.

Он, не отрываясь, смотрел на девушку, отлично понимая, что так делать нельзя, но никак не мог оторвать взгляд от ее лица. Да уж, такого у него еще не было. Даже Миалла, первая красавица Табалорна, все ждавшая себе в мужья благородного, никогда не могла взволновать его так, а он почему-то считал, что любит ее.

И все слова, что Дариус приготовил для того, чтобы достойно ответить повстречавшимся на его пути девицам из забытой всеми богами деревни в самой лесной глуши, застряли где-то глубоко в горле.

Девушка первой смущенно отвела взгляд и обратилась к подругам.

— Так герой-то, немой, оказывается! Как жалко-то его! — рассмеялась она.

— Дариус, — с трудом выдавил он из себя то, что первым пришло в голову, и этим первым почему-то оказалось его собственное имя.

— Вот даже как? — деланно удивилась девушка, глядя на него по-прежнему насмешливыми глазами, и вновь повернулась к подругам. — Герой-то наш совсем не немой, и у него даже имя есть — Дариус!

Первую женщину Дариус познал давным-давно. Тогда они вместе с Торианом отправились в Батингос, столицу Фаронга, благо, что она всего в полдне пути от Табалорна. Почему-то оба они решили, что одна веселая табалорнская вдовушка, сделавшая мужчинами немало их сверстников, таким бравым парням как они, не пойдет.