Дариус Дорван, наёмник (СИ)

— Сегодня третий человек за неделю в озере утонул, — с тяжелым вздохом произнес Лиден. — Раньше никогда такого не было. Одно только хорошо, у всех троих никаких родственников. Хотя чего тут хорошего, люди то утонули.

А лекарь живет у частокола возле северных ворот, его Солом кличут.

Снова помолчали, и Дариус понял слова о лекаре, как знак об окончании разговора. Он встал, поблагодарил Лидена и уже в спину услышал:

— Ты это, парень, забудь о нашем разговоре.

Дариус, не оборачиваясь, кивнул, и пошел под навес, где продолжали находиться его люди.

Он шел, размышляя, что каким бы не оказался лекарем Сол, придется оставить Тацира в этом забытом всеми богами селении, потому что выбора то и нет. И еще о том, что забыл сообщить старосте о варисургах, нашедших себе убежище в горной долине всего в нескольких днях пути отсюда. Лоринт никак не мог может быть связан с культом Вариса: вон она, часовня Гитура с блестящим металлическим шаром, венчающим невысокий шпиль.

— Какой серьезный воин! Сразу видно — герой! — услышал он вдруг звонкий как колокольчик насмешливый девичий голосок.

Глава 5

Голос девушки не стал для Дариуса неожиданностью, он видел ее, вернее их, потому что девушек было трое. Рассматривать не рассматривал, просто обратил внимание на то, что они находятся неподалеку, слишком уж был занят своими мыслями. Никакой опасности они представлять не могли, и потому он держал их краем зрения на всякий случай, чтобы успеть отреагировать на резкое движение. Привычка, въевшаяся в кровь, и обзавелся он ею благодаря все тому же Сторну. В свое время Дариус успел получить от него немало затрещин, пусть и не сильных, за что когда-то на него очень обижался.

Поначалу не помогали даже объяснения Сторна, что быть воином — это совсем не значить уметь крутить вокруг себя мечом так быстро, что самого меча и не видно и кажется — вокруг тебя дрожит воздух. Или разваливать врага от плеча до пояса. Или попадать стрелой несущемуся на полном скаку всаднику, на выбор в любой из глаз.

' Нет, — учил Сторн, быть воином — это, прежде всего, постоянно быть настороже.

— Если воина можно застать врасплох, это уже не воин, — поучал Сторн Дариуса после очередной внезапной затрещины. — Может, к мельнику Сирею лучше в ученики пойдешь? Всегда с куском хлеба будешь и опасности никакой.

Дариус отрицательно качал головой, изо всех удерживаясь, чтобы из глаз не брызнули слезы — воины не плачут. Еще как плачут, плачут навзрыд, убедился он позже, причем не пьяной мутной слезой.

Матушка Грейсиль ворчала на своего сына и, качая тяжелой скалкой в руке, обещала с ее помощью проверить самого Сторна — настоящий он воин или нет, когда тот в очередной раз вернется из корчмы на заплетающихся ногах после встречи с однополчанами.

Потом время затрещин закончились, им на смену пришли другие испытания, привычка постоянно быть настороже навсегда въелась в кровь, чтобы спасти ему жизнь, причем не единожды.

Последний раз она спасла его в Тогсине, портовом городе на юге Фаронга, когда Дариус со своими людьми сидел в корчме. Купец, чей караван они сопровождали, поблагодарив, рассчитался с ними, и теперь им предстояло решить, как поступить дальше: дождаться нового контракта или возвращаться домой, в Табалорн, потому что его появление ничего не предвещало — слишком уж велика оказалась конкуренция со стороны других котерий.

И получить бы Дариусу нож в подреберье, если бы не привычка контролировать пространство вокруг себя, буквальным образом вбитая в него Сторном. Защиты на нем не имелось — так приятно чувствовать себя в одной рубахе после двух недель, проведенных в кирасе в самый разгар летней жары.

Запоздалый, полный отчаяния крик Ториана, пытавшегося предупредить его об опасности, Дариус услышал тогда, когда уже успел отвести руку с ножом в сторону. Дальше он ударил коленом в живот внезапно напавшего на него человека, заставив согнуться пополам. И едва удержал себя от того, чтобы не убить его за этот подлый удар сзади.

Потом были извинения чужого гонорта, клятвенно обещавшего самому наказать своего человека, подкрепленные кувшинами с вином и медом. Извинения самого наемника, оправдывающегося тем, что на него нашло затмение, и не иначе как сам бог безумия Маригер приложил к этому руку. И весьма неплохой контракт на сопровождение торгового каравана от присутствующего в корчме купца, впечатленного увиденным зрелищем.

По дороге в столицу королевства, Батингос, куда они направлялись, купец несколько раз пытался выведать у Дариуса: как ему удалось уцелеть, ведь нет же у него глаз на затылке? И Дорван едва удерживался от соблазна отвесить купцу затрещину всякий раз, едва тот на миг отвлекался в сторону, чтобы затем заявить: это часть той науки, что спасла ему жизнь.

* * *

Дариус замедлил шаг, повернулся в сторону девушек, и посмотрел на каждую из них, пытаясь найти назвавшую его героем.