Дариус Дорван, наёмник (СИ)

Перед тем как исчезнут за занавеской, Элика взглянула сквозь оставленную Дариусом приоткрытую дверь на дожидавшихся своего гонорта людей, вероятно, чтобы убедиться в его словах. Затем она исчезла, и чуть ли не следом со двора донесся ее звонкий голос:

— Дедуль, там больного к нам в дом принесли.

'Больной к вам в дом на своих ногах пришел, — мрачно подумал Дариус, — а Тацир у нас раненый'.

Вскоре появился и Сол. Лекарь оказался худым и жилистым мужиком, на вид еще не старым, разве что в длинной, по грудь, бороде седины хватало.

Если он чем и походил на свою внучку, так только глазами, выглядевшими на удивление молодыми.

'И чего это мне вообще в голову пришло сравнивать Элику с дедом? — удивился своему стремлению Дариус. — Если уж и должна на кого она быть похожа, так на отца с матерью'.

Голос у лекаря оказался звучным:

— Я уже все знаю, ко мне только что Лиден заходил. Вы с ним перед домом не столкнулись?

— Нет, — ответил Дариус, — мы не встретили никого.

Он старался не подать виду, но едва сдерживался, чтобы не заявить лекарю: 'Мы принесли к тебе тяжелораненного человека, и он в любой момент может умереть. Так что давай лучше займемся его лечением как можно скорее, поговорить можем и потом'. Встав в дверях, Сол взглянул на Ториана с Бистом, державших носилки с Тациром, и указал головой: заходите.

Пройдя сквозь дом вслед за лекарем, они оказались во внутреннем дворике, примыкавшим к окружающему Лоринт частоколу. Сол так же молча указал на стол, расположенный под густо разросшейся черемухой, почти черной от обилия созревших ягод.

Пришедший в себя Тацир ко всему происходящему вокруг него отнесся безразлично, лишь болезненно сморщился, когда его перекладывали с носилок на стол.

Лекарь осторожно освободил бок раненного от повязки, и удовлетворенно кивнул головой, обнаружив под тканью листья подорожника. Бист принялся что-то ему объяснять.

На языке Фаронга Бист говорил свободно, но очевидно, ему не хватало слов, и тогда он пользовался другим, незнакомым Дариусу языком. Что удивительно, лекарь его понимал.

Наконец, Сол, осмотрев рану, густо смазал ее какой-то тягучей мазью, наложив новую повязку, и тогда Дариус задал ему тот же вопрос, что и Бисту — есть ли у Тацира шансы выкарабкаться?

Сол тоже ответил, не задумываясь, и почти теми же словами:

— Шансы есть, рана чистая, и теперь все зависит от самого Тацира. Наверное, ты понимаешь, что дальнейшей дороги он не перенесет?

— Вот об этом я и хотел поговорить, — ответил Дариус, глядя на раненного, снова впавшего в забытье. — Нам необходимо оставить его здесь. Потом будет видно: либо мы завернем сюда по дороге назад, чтобы забрать его, либо договоримся с ним о встрече в каком-нибудь другом месте. Главное, чтобы Тацир остался жив. Сол, мне нужно знать: сможешь ли ты оставить у себя моего человека, и сколько ты возьмешь за свое лечение?

— Это самый легкий вопрос, гонорт. Оставить смогу, платы в два дуката серебром будет достаточно. Причем серебро будет платой не за лечение, а за лекарства. — Лекарь на мгновенье замолчал, вытирая испачканные мазью руки тряпкой, после чего продолжил, глядя Дариусу прямо в глаза:

— Но только в том случае, если ты согласишься на предложение Лидена, ты знаешь, о чем оно.

'Так, а вот это мне начинает уже не нравиться, — подумал Дариус. — Меня заставляют сделать то, что делать я не имею ни малейшего желания, причем заставляют самым дрянным способом — жизнью близкого мне человека'.

Стоявший рядом Галуг взглянул на Дариуса недоуменно — что, мол, за предложение, которое практически стоит Тациру жизни?

Тот отмахнулся от него рукой: не сейчас, все объяснения потом.

— Но в любом случае, пусть Тацир останется здесь, — продолжил Сол. — Думаю, когда ты узнаешь все подробности, к просьбе Лидена ты отнесешься совсем по-другому.

Дариусу оставалось только неопределённо кивнуть — возможно, все именно так и произойдет.

— Что у тебя с рукой? — Спросил вдруг лекарь у Галуга, обратив внимание на обмотанную не самой чистой тряпкой кисть его левой руки.

Тот, как будто бы дождавшись вопроса, торопливо начал разматывать повязку.

— Стрела угодила. И неудачно так угодила, я ведь сам лучник, а теперь лук в руку взять не могу.

Дариус отвернулся от них, подумав, что вряд ли Сол сможет сделать с рукой Галуга больше, чем Бист, разыскивая взглядом внезапно исчезнувшего Ториана.

К своему изумлению, он обнаружил его разговаривающим с Эликой.

'Казалось бы, ну что меня с ней связывает, — пытался унять уколы ревности Дариус, наблюдая за тем, как Элика улыбается Ториану. — Обычная девушка, пусть и очень симпатичная, если оглянуться — тысячи таких вокруг'.

Трезвые слова рассудка почему-то нисколько не помогали, и он вздрогнул, когда Ториан, коснувшись плеча Элики, стряхнул с него что-то невидимое.

Вот она улыбнулась ему в очередной раз, затем кивнула головой и, по-прежнему с улыбкой на лице, пошла к дому своей легкой походкой, даже не посмотрев в сторону Дариуса.

— Гонорт, — оторвал Дариуса от созерцания идущего к нему с самым довольным лицом Ториана голос Лидена.