Дариус Дорван, наёмник (СИ)

Долузсцев тогда удачно прижали в каменной расселине, но Эдвайстелу даже в голову не пришло приказать своим людям их атаковать, хотя воинов у него было в несколько раз больше. Перекрыв вход в расселину, он рассчитывал продержать их там столько, сколько понадобится для того, чтобы долузсцы сдались. Не вышло, долузсцы сразу пошли на прорыв.

И неизвестно, чем все бы закончилось, если бы не отряд арбалетчиков, изрядно их проредивших до того момента, когда произошло само столкновение. Но в плен ни одного из них взять так и не удалось — долузсцы бились до последнего.

'Эх, — мелькнула в голове Эдвайстела крамольная мысль, и он тут же старательно ее отогнал. — Будь у меня тысяча долузсцев, именно я, Эдвайстел сидел бы сейчас на троне Фагоса'.

Если судить по содержанию письма, Гамоль о его проблемах знает, и уж не потому ли он предложил обратить внимание на этого наемника? Его молодость? Когда самого Эдвайстела посвящали в рыцари, он был еще моложе. Конечно, сравнивать рыцаря и наемника, имеющего дела по большей части с обыкновенными разбойниками, ни в коей мере нельзя. Но и среди них попадаются редкостные экземпляры. Вот и этот производит самое хорошее впечатление, взгляд Эдвайстела снова упал на варии.

'И все же ему не помешало бы вести себя и почтительнее. Как будто бы и придраться не к чему, но, создается такое впечатление, что этот наемник именно такую цель себе и поставил'.

Ну что ж, скоро прибудет он сам, и в течение разговора с ним Эдвайстел и примет решение. Перебивая его мысли, послышался новый стук в дверь. В комнату вошел слуга, доложив о том, что прибыл Дариус Дорван и он утверждает, что господин ждет его для разговора.

'Ну вот и отлично, он как раз вовремя', - подумал Эдвайстел.

Войдя в комнату, Дариус прежде всего бросил короткий взгляд на стол, после чего уже отвесил поклон хозяину замка.

Увы, ответного послания, ждущего отправки, на столе не оказалось. Варии лежали именно так, как он их вчера и положил, к ним никто не прикасался. Из предметов на столе добавился только кинжал. Из тех кинжалов с длинным и узким клинком, что носят только рыцари, и именно их называют 'кинжалами милосердия'.

'Наверное, мало милосердия в том, чтобы добить раненного, — подумал Дорван. — Но не мне их судить'.

Барон снова встретил его стоящим у окна.

— Что произошло вчера вечером в Аннейде? — спросил он.

Дариуса вопрос не удивил. Барон — хозяин и в Аннейде, и во всех примыкающих к нему землях, так что о любом более менее значительном событии ему сразу же должны доложить. Хотя, что значительного в том, что после ухода Дариуса, Ториан, не выдержав, немного погонял людей, сидевших за соседним столом?

Не сказать, чтобы очень погонял — всего-то несколько выбитых зубов да свернутых носов. Убитых не оказалось, но стражу все же вызвали.

С одним из стражников Дариус и уладил проблему с помощью двух серебряных монет. Очень удачно получилось, что среди стражников оказался один из его знакомых. Он, кстати, к Дариусу подошел первым, когда тот, проснувшись от шума и, услышав гневный рев Ториана, выскочил во двор корчмы прямо через окно.

— Гонорт, — окликнул тогда его стражник. — Признаешь?

Вглядевшись в лицо стражника, Дариус даже вспомнил его имя.

— Что, Хельгир, спокойной жизни захотелось? — поинтересовался он.

И действительно, Хельгира он знал как одного из воинов котерии Шерлука Губы. 'Губой' Шерлука прозвали из-за того, что его нижнюю губу когда-то развалили напополам, а затем она очень неровно срослась. Вспомнив о Шерлуке, Дариус сразу вспомнил и о Элике: будет ли она любить его по-прежнему, если с ним случится что-нибудь подобное?..

Хельгир в ответ рассмеялся:

— Да хватит мне уже веселой жизни, достаточно хлебнул.

И тут же переменил тему:

— Нет, ну как ты его — одним ударом без башки оставил. Эх, — вздохнул он. — Знать бы, что все так закончится, сколько монет я заработал, если бы на тебя поставил…

И он снова вздохнул с явным сожалением. Затем толкнул Дариуса в бок:

— Скажи, Дариус, ведь тогда, с Муниром, тебе просто повезло, а?

— Конечно, повезло, — легко согласился Дариус. — Мунир мог оказаться и в два раза выше, я бы и в прыжке до его шеи не достал. И что тогда делать?

Хельгир хохотнул, и в ответ на просьбу Дариуса все уладить, легко согласился, но от денег отказываться не стал.

Ториан, весь во хмелю, на вопрос гонорта — зачем он затеял драку, обещал же вести себя спокойно, ответил:

— А что бы ты сам сделал, если бы тебе в лицо заявили, что фаронгские воины только с бабами на сеновале воевать умеют, да и то не всегда, а иной раз и сами бабами становятся, ну что?

Дариус пожал плечами. Чтобы сделал? Да ничего, наверное, тоже мне оскорбление. Возможно, порвал рот от уха до уха. Ничего сложного — сначала необходимо выбить дух ударом в живот, а затем уже, большими пальцами… Или ухо оторвал, это еще проще, даже бить не надо. Ухватился пальцами, да резко так вниз, прижимая руку к голове — оторвется как миленькое. Тут ведь все от настроения зависит.