Дариус Дорван, наёмник (СИ)

Изменился Ториан после смерти жены, жестче стал, злее. Раньше он словами свел бы дело так, что над оскорбившим его человеком вся корчма смеялась, и как будто бы докопаться не до чего.

— В общем так, Ториан. Те два серебряка, что страже ушли, из твоей доли вычтутся.

Ториан бесшабашно махнул рукой — подумаешь, два серебряка — однова живем!

— И еще, спасибо тебе, брат.

— А это-то за что? — Тор неподдельно удивился.

— За то, что драку в самой корчме затевать не стал, а то и всех денег не хватило бы с хозяином рассчитаться…

* * *

— Все уже улажено, господин Эдвайстел: ни корчмарь, ни стража претензий не имеют, — решил не вдаваться в подробности Дариус. Если уж барону доложили о произошедшем в корчме, то он и сам их знает. Не выдержав, снова бросил взгляд на стол — вдруг письма он просто не заметил?

В какой-то мере, в случившемся в корчме, виноват сам Эдвайстел. Когда он начал собирать наемников в Голинтере, то распорядился — не делать из этого много шуму. Иначе начнет собираться в Аннейде всякий сброд, вроде того, что и столкнулся вчера в корчме с людьми этого Дорвана. Эдвайстелу необходимо не так много людей, но лучших. По крайней мере, лучших из тех, что свободны, хорошие всегда при деле.

Но слухи в кулаке не удержишь, и потому потянулись в Аннейд всякие. Видел Эдвайстел тех, с кем вчера драка и случилась, подходили они к нему, и он им отказал. И, как оказывается, правильно сделал: сколько их там было — семь, восемь? И с ними люди Дорвана втроем управились.

— Деньги, наверное, вчера и закончились?

Дариус вопросу удивился — и к чему он? Неужели Эдвайстел желает назад их получить? Отдаст, не проблема. Если хорошенько поскрести, так сразу и отдаст. Барон что, решил вернуть ему варии? Тоже не проблема, в любом крупном городе за них несложно деньги получить — это один из немногих королевских указов, что выполняются без всякой заминки. А себе их Эдвайстел не оставит. Они — благородные, и у них все по-своему. Могут дать деньги, могут забрать, но чтобы деньги вернуть и варии не отдать, нет, такого не будет — против чести.

— Нет, господин Эдвайстел, деньги все в сохранности, мы их даже поделить не успели.

Барон почему-то удовлетворенно кивнул головой. Его следующий вопрос застал Дариуса врасплох.

— Скажи, Дорван, тебе приходилось уже сталкиваться с долузсцами?

— Да, господин Эдвайстел. Именно долузсец оказался первым человеком, которого мне пришлось убить.

Дариус не стал добавлять, что долузсца он убил скорее случайно. Убить случайно могут любого, и его, и того же Эдвайстела, главное — вот он, перед бароном, долузсец же давно уже сгнил, и кости растащены лесной живностью. И еще, почему-то очень хотелось произвести на Эдвайстела хорошее впечатление. Наверное, потому, что барон поглядывал на него с каким-то непонятным сомнением.

— Когда это произошло? — живо поинтересовался Эдвайстел.

— Восемь, почти девять лет назад, господин барон.

Хозяин замка посмотрел на него несколько иначе. Восемь лет назад Дорван никак не мог быть мужчиной — юнцом, у которого под носом начал пробиваться первый пушок.

— Где это случилось?

— У нас в Фаронге.

— Мы столкнулись с ними случайно, — продолжил Дариус, видя

интерес Эдвайстела к его рассказу. — Нам повезло. До этого долузсцев кто-то здорово потрепал, а нас было больше.

— 'Мы' — это кто? — Эдвайстел почему-то захотел знать все подробности.

— Котерия Сторна, моего приемного отца. Тогда еще он не пропал без вести.

— Я в первый раз уговорил его взять меня с собой, — зачем-то уточнил Дариус.

— Сторн… Сторн… — На лице Эдвайстела на миг появилось такое выражение, как будто он пытается что-то вспомнить.

Затем барона слегка сморщился, после вчерашнего побаливала голова.

В его замке уже второй день гостил Алеандер, его собрат по ордену Семилучевой звезды. Владения Алеандера расположены к западу от Аннейда,

барон с ним находился в приятельских отношениях, и потому по дороге он заглянул в гости, привезя из столицы кучу новостей и сплетен со двора короля Фрамона. И вчера они засиделись.

Алеандер подтвердил то, о чем сам Эдвайстел уже знал — король в ближайшее время желает собрать своих вассалов.

— Судя по всему, затевается что-то очень серьезное, — рассказывал Алеандер. Затем понизил голос, чтобы добавить: — Все думают, что интересы его величества лежат к югу от Фагоса.

Все сходилось: надежды самого Эдвайстела, новость, привезенная Алеандером и письмо, полученное из Фаронга.

Между всем остальным прочим, Гамоль в послании сообщал, что видел в окружении фаронгского короля Бабурга человека Фрамона, что тоже наталкивает на мысли: Энзель — давний враг Фаронга, и если война придет в него сразу с двух сторон…

Проклятые долузсцы, когда пойдет раздел земли Энзеля между вассалами, король Фрамон может смотреть не только на героизм, проявленный в войне и прежние заслуги, тут бы свои бывшие владения, ему, Эдвайстелу вернуть.

— В общем, так, Дорван, — вернулся барон от воспоминаний к терпеливо ждущему наемнику. — У меня к тебе предложение. В Голинтере я собираю людей. Цель — принести мне головы долузсцев.