Дарни и небесное королевство

Услышав это, тот задумался. С одной стороны, он ни разу не слышал, чтобы к сожжению листьев допускали детей. С другой стороны, прямого запрета этому тоже не было.

«Наверное, большой беды не будет, если я ему разрешу», – подумал дядюшка Самуэль.

Но прежде чем согласиться, он напустил на себя строгий вид и сказал:

– Если ты решил мне помочь, то должен понять, что это дело – очень ответственно. Его четко по инструкции нужно делать. Справишься?

– Конечно, справлюсь! – заверил мальчик. – Я же сообразительный. Вон как ловко кроссворды отгадываю. Еще немного потренируюсь и буду участвовать в конкурсе. Его «Большой журнал всякой всячины» собирается проводить. Если займу призовое место, то обо мне в нем статью напишут.

– Ну, если в конкурсе, тогда пойдем, – рассеялся старый почтмейстер.

Вскоре они достигли окраины городка. Сразу за ней на краю обрыва располагалась площадка. В ней было естественное круглое углубление, напоминавшее дно большого таза. Рядом с ним стояли мешки с собранной листвой. Развязав их, почтмейстер и Тони аккуратно ссыпали листья в углубление. За минувшие два дня те утратили свой багряно-золотистый цвет, съежились и потемнели. На их бурой поверхности появились ржаво-коричневые пятна. Поэтому ворох листвы стал походить на кучу ненужной, отслужившей свой срок рухляди. Дядюшка Самуэль поднес спичку, и ворох занялся пламенем. Усевшись рядом, оба начали наблюдать за костром.

Поднявшееся осеннее солнце начало пригревать. Тони расстегнул курточку и сказал:

– Жарковато становится. Будто разогретым утюжком по спине водят.

В этот момент со стороны костра повеяло дымком. Правда, его запах оказался каким-то странным. Он отдавал густой прелостью. Та совершенно не походила на легкую горчинку опавшей листвы. В ней улавливалась гнетущая тяжесть гнили. Дым почему-то окутал лишь почтмейстера и через пару мгновений рассеялся. Едва это произошло, как дядюшка Самуэль побледнел и растерянно повел глазами. А потом с тревогой прошептал:

– Кажется, я утюг забыл выключить! Так и до пожара недалеко! И мой дом пострадает, и соседние! Что же теперь делать?!

– Ничего страшного, – успокоил его Тони. – Сходи, проверь. А я пока подежурю.

– Только ты смотри, чтобы ни один листик в сторону не отлетел! – предупредил мальчика почтмейстер. – Хватай грабли и сразу его на место возвращай! Запомнил? Хорошо. Я мигом обернусь, – и спешным шагом направился в город.

Тони проводил его взглядом, а потом посмотрел на листву. По ее поверхности весело перебегали язычки пламени. Проглатывая лист за листом, те уверенно продвигались к вершине вороха. Прогоревшие листья превращались в золу, которая робко помигивала затухающими искорками. Все шло хорошо.

Решив провести время с пользой для дела, мальчик достал из школьного ранца брошюру с кроссвордами и углубился в их разгадывание. Неожиданно, откуда ни возьмись, возник ветер. И несколько листьев слетело с вороха. Тони проворно вскочил и, вооружившись граблями, вернул их на место. Проверяя, все ли он убрал, мальчик повел глазами. И тут увидел, что склон горы на другой стороне ущелья потемнел. Тони почудилось, что по нему от вершины к основанию, будто потекла какая-то пелена.

«Это – тень от тучи, что ли?», – подумал он и посмотрел вверх.

Однако небо было по-прежнему безоблачным. Тони перевел взгляд на склон. Тот выглядел, как прежде. Словно пелена успела соскользнуть к основанию горы: в ущелье.

«Наверное, мне показалось», – решил мальчик и, успокоившись, продолжил свое увлекательное занятие.

Но едва он приступил к разгадыванию очередного слова, как ветер подул вновь. Теперь его дыхание было коротким и мощным. Оно очень напоминало то, каким стараются задуть свечи на именинном пироге. Часть листьев сорвалась с места и устремилась к обрыву. Тони бросился к его краю, намерившись вернуть листву на место. Но не успел. Гонимая воздушным потоком, та оторвалась от земли и полетела в ущелье. Остановившись у кромки площадки, мальчик посмотрел вниз. Было видно, что к этому времени листья достигли дна ущелья и погрузились в необычную темную пелену. Они преодолели расстояние так быстро, словно их притянули мощным магнитом.

– Как же теперь быть? – раздосадовано пробормотал Тони. – Получается, я дядюшку Самуэля подвел. Конечно, можно ему об этом ничего не говорить. Но если не скажу, нечестно получится. Значит, нужно все рассказать.

В это время на площадке появился запыхавшийся почтмейстер.

– Уф, – облегченно выдохнул он, – все в порядке – выключил! Как у тебя дела?

Тони потупился. На его глаза навернулись слезы, и он дрогнувшим голосом прошептал:

– Плохо – часть листьев улетела. Потому что неожиданно ветер подул. Прости, дядюшка Самуэль, я виноват.

Тот покачал головой и с тяжелым вздохом сказал:

– Не кори себя, малыш, это – моя вина. Не надо было…, – и, не закончив, прервался.

Ему вдруг вспомнился странный дым костра, которым его окутало. Лишь теперь он понял, что тот, будто лишил его воли и помутил сознание.

– А, может быть, и не моя, – насторожившись, пробормотал он и взглянул на костер.

К тому времени тот полностью прогорел.