Дарвин на отдыхе. Размышляем над теорией эволюции

Но отождествление эволюции с прогрессом наталкивается на еще более серьезное препятствие. Некоторые виды в ходе эволюции, кажется, напротив, регрессируют, сводятся к более простым формам. Так происходит у многих паразитов, у которых взрослая особь, лишенная органов чувств, пищеварительного тракта и нервных центров, остается всего лишь вместилищем половых клеток. Когда эволюция приводит к появлению ящериц без лап, птиц без крыльев и слепых рыб, является ли это прогрессом? Да, это не улучшение, а деградация, но просто таково удивительное приспособление к особому образу жизни.

Социал-дарвинизм

Первый французский перевод книги Дарвина вышел в 1862 году под названием De l’origine des espèces ou des lois du progrès chez les êtres organizes[12]. Переводчица Клеманс Руайе увидела в этой книге «мощное оружие в руках партии либералов и прогрессистов» против мракобесия духовенства. Длинное предисловие она завершает настоящим криком души: «я верю в прогресс». Но ее понимание «прогресса» сводится к отказу от эгалитарной католической и социалистической морали, которая, по ее словам, подчиняет «существа, одаренные разумом и телом, существам порочным и тщедушным». По ее мнению, естественный отбор должен быть применим и к человеческому обществу. Она становится, таким образом, провозвестником социал-дарвинизма и жесткой евгенистической программы.

«Человек происходит от шерстяного млекопитающего, лишенного хвоста, и с заостренными ушами, который, вероятно, обитал на деревьях в древнем мире».

Чарльз Дарвин, 1871

Получив гранки этого перевода, Дарвин был удивлен и слегка раздосадован вольностями, которые позволяла себе Клеманс Руайе в изложении его собственных идей. Во втором издании она изменила название и убрала из него отсылку к евгенике. В 1869 год для пятого, дополненного и расширенного издания, Дарвин попросил Жан-Жака Мулинье сделать новый перевод. Первая переводчица не только сдвигала его текст в сторону ламаркизма, но и применяла идею естественного отбора к человеческим обществам, что соответствовало ее желаниям, но далеко отстояло от идей Дарвина.

Дедушка Чарльза, Эразмус Дарвин был врачом, а также натуралистом и поэтом и проявлял эти разнообразные грани своей личности в трудах, где излагал эволюционистские идеи. Этот франкмасон с либеральными настроениями поддержал как американскую, так и французскую революцию. Его лучший друг Джозайя Веджвуд управлял фабрикой по изготовлению фарфоровых и керамических изделий. Будущий дедушка Чарльза (и одновременно дедушка его жены) по материнской линии был аболиционистом. Он специально изготовил и распространял изображение на медали, где проповедовалась отмена рабства. Мать умерла, когда Чарльзу едва исполнилось восемь лет, но обе семьи оставались очень близки. Он рос в закрытой среде «просвещенной» и нон-конформистской части английской промышленной буржуазии.

Дарвину лично не пришлось столкнуться со всеми трудностями английского общества XIX века. Быстрое развитие текстильной и угледобывающей промышленности базировалось на нищенских зарплатах и эксплуатации детей, начиная с восьми лет. Богатство викторианской Англии зарождалось в колониях, где на смену отмененному рабству пришел властный и надменный капитализм. За время путешествия на борту «Бигля» Дарвин столкнулся с жесткой формой рабовладения в Бразилии, и его аболиционистские взгляды привели к жестоким спорам с капитаном Фицроем. Но Дарвин не отказался полностью от предрассудков своего социального класса и оставался убежденным сторонником превосходства английской цивилизации. За долгие месяцы в Патагонии он пришел в ужас от образа жизни индейцев Огненной Земли. После возвращения он благодаря фамильному состоянию мог вести комфортную жизнь и целиком посвящать время исследованиям. Его политические взгляды на протяжении всей жизни оставались далекими от социал-дарвинизма, каковой ему часто приписывают. Этому недопониманию способствовали и некоторые из его сторонников. Близкий друг Дарвина, Томас Гексли, продолжал его линию, когда в труде 1888 года «Борьба за существование и ее значение для человека» утверждал, что естественный отбор не может служить основанием для морали. Но философ и социолог Герберт Спенсер воспользовался идеями Дарвина для подкрепления собственных убеждений. По его мнению, принципы естественного отбора должны во всей строгости применяться к человеку. Государству ни в коем случае не следует вмешиваться, чтобы компенсировать возможные неприятные последствия такого отбора, потому что конкуренция только улучшает общество в целом.

«Мы не могли бы ограничить наш альтруизм, даже в царстве холодного разума, без ущемления самой благородной части нашей природы».

Чарльз Дарвин, 1871