Дарвиния

– Во всяком случае, тот, которого бросили, точно нет.

– Вы с ним поговорили?

– Да уж, потолковал по душам. Познакомил его с моим ножом, когда он вздумал грубить.

– Боже правый, Том!

– Ты просто не видел, что они сделали с Диггсом, Фарром, Робертсоном и Доннером. Сущие нелюди.

При этих словах Финч вскинул запавшие глаза.

– Продолжайте, – сказал Гилфорд.

– Судя по выговору, подонок был абсолютно точно не партизан. Я пил с партизанами. Это в большинстве своем вернувшиеся в Европу французы или итальянцы: как напьются, принимаются размахивать флагами и могут выпустить пулю-другую в американских колонистов. Те, что играют по-крупному, – пираты, плавают на вооруженных торговых судах. Захватят какой-нибудь скрипучий старый фрегат, заберут груз и назовут это импортной пошлиной, а деньги спустят в захолустном борделе. Если подняться чуть выше по Рейну, единственные партизаны, которых ты встретишь, – черные копальщики с политическими взглядами. А этот малый был американец. Сказал, что его наняли в Джефферсонвилле и что их шайка прицельно охотилась в здешних местах за экспедицией Финча. И что им заплатили хорошие деньги.

– А он сказал, кто заплатил?

– Нет, не успел – потерял сознание. А второго шанса его спросить не представилось. У меня на руках был Финч, а еще надо было возвращаться к вам с Салливаном. Я решил: положу сукина сына на сани и возьму с собой, а как будет время, разберусь с ним. – Следопыт помолчал. – Но он удрал.

– Удрал?

– Я оставил его одного ровно на столько, сколько требовалось, чтобы запрячь змей. Ну не совсем одного – с ним был Финч, если это что-то меняет. А когда вернулся, его уже не было.

– Вы же сказали, он потерял сознание. Что у него были прострелены ноги.

– Потерял, и ноги были просто в мясо, пара костей точно перебита. Такие раны не изобразишь. Но когда я вернулся, его не было. Только следы остались. И под словом «убежал» я подразумеваю, что он действительно убежал. Мчался, как заяц, куда-то в направлении развалин. Наверное, я бы смог его выследить, но было не до того.

– На первый взгляд, – сказал Гилфорд, осторожно подбирая слова, – это невозможно.

– На первый взгляд это хрень какая-то, но я говорю о том, что видел собственными глазами.

– Вы сказали, с ним был Финч?

Том нахмурился; его заиндевевшая борода вздернулась, выдавая степень недовольства.

– Был-то он был, но ничего вразумительного я от него не добился.

Гилфорд обернулся к геологу. У того на лице отражались не только все невзгоды, обрушившиеся на экспедицию с момента гибели Гиллвени, но и крайнее унижение человека, не справившегося с властью, – начальника, потерявшего людей, за которых он официально нес ответственность. Не было больше ни всегдашней напыщенности, ни достоинства в застывшем взгляде, лишь понимание собственной несостоятельности.

– Доктор Финч?

Геолог поднял на Гилфорда взгляд. Огонек его внимания слабо замерцал, точно фитилек свечи.

– Доктор Финч, вы видели, что случилось с человеком, о котором говорил Том? С раненым?

Финч молча отвернулся.

– Не трать время, – бросил Том. – Он нем как рыба.

– Доктор Финч, если мы будем знать, что произошло, это может помочь нам. Помочь благополучно вернуться домой, я имею в виду.

– Это было чудо, – произнес Престон Финч.

Голос у него был скрипучий, как наждачная бумага. Следопыт с изумлением уставился на ученого.

– Доктор Финч, – мягко продолжал Гилфорд, – что именно вы видели?

– Он исцелился. Кости срослись, раны затянулись. Он встал на ноги, посмотрел на меня и засмеялся.

– Это все?

– Это то, что я видел.

– Это нам очень поможет, – сказал Том Комптон.

Следопыт нес дежурство. Гилфорд забрался в шалаш вместе с Финчем. От ботаника разило закисшим потом, змеиными шкурами и отчаянием, да и от самого Гилфорда пахло не лучше. Миазмы человеческих тел мгновенно заполнили тесное пространство. В морозном воздухе клубы пара от дыхания оседали кристалликами льда.

Что-то вдруг вновь вывело Финча из оцепенения. Он устремил взгляд сквозь щель в шкурах в ледяную ночь.

– Это не то чудо, которого я хотел, – прошептал он. – Вы это понимаете, мистер Лоу?

Гилфорд промерз до костей. Ему с трудом удалось сосредоточиться.

– Я не очень разбираюсь в таких вещах, доктор Финч.

– Разве не так вы обо мне думали? Вы с Салливаном? Престон Финч, фанатик, ищущий доказательств Божественного вмешательства. Вроде тех чудаков, что утверждают, будто нашли обломки Ковчега или Животворящий Крест?

Голос Финча казался древним, как ночной ветер.

– Мне очень жаль, если у вас сложилось такое впечатление.

– Я не обижаюсь. Наверное, я и впрямь фанатик. Можете считать это хюбрисом, грехом гордыни. Я не продумал все как следует. Если природа и Божественное больше не отделены друг от друга, значит могут существовать и темные чудеса. Этот кошмарный город. Этот человек, чьи кости срослись у меня на глазах.

«А также тоннели в земле, и мой двойник в изорванной военной форме, и демоны, жаждущие воплощения. Нет, не так. Пусть все это окажется иллюзией. Результатом переутомления и переохлаждения, голода и страха».

Финч мучительно закашлялся в кулак.