Дастур ал-Мулук (Назидание государям)

Одним из событий времени является следующее. /Та 307/ Гнусный Аваз-ходжа, признаки низости которого отражались на его внешности, а признаки глупости были явны на лице, благородство его было приобретенным, гнусность — природной, хотя он причислял себя к сейидам Мир Хайдара, однако по склонности к мятежу он имел полное сходство с хайдаридами[369]. |Т 78а| Некоторые люди по причине родства с упомянутым Аваз-ходжой были единодушны [с ним] в выражении вражды по отношению к бедняку (т. е. автору) и поклялись следовать но пути вражды [к нему]. В сердце каждого из этих [людей] укрепилось дерево дружбы [к ходже], а сердце любви их в сфере монетного двора дружбы не украсилось монетой верности к ученым, в гнезде мозга их див мятежа клал яйца, [вследствие чего у них] страсть к мятежу выступала из черной точки[370] внутри их сердца. /Та 308/ Эти несколько негодяев, |Л 218б| презираемых богом притеснителей [с мыслями] о смещении с должности бедняка проводили время до ночи, а ночью снова сходились, думая о дне, [когда можно] причинить мне вред. Везде, где они находили пустой арену сплетен, подхватывая мяч слов кривым концом чоугана своей силы, пустив вскачь коня гнусности по ристалищу бесчестия, поднимали пыль и прах сомнения и в душе некоторых из друзей бедняка [вызывали сомнение и огорчение]. Распространяя ложные слухи, они говорили: ”Ходжа Самандар раис по части сплетен таков, что в отношении нас за глаза приносит необоснованные жалобы, [распространяет] ничем не подтвержденные слухи”. [Те, на кого произвели впечатление] такого рода слова, /Та 309/ чернили книги своих деяний. Поскольку зеркало души благочестивых людей вследствие чистоты не было скрыто под покрывалами тайн, а послания, содержащие тайны для страниц их души, не остались скрытыми под завесами неизвестности, то они знали, что подол благочестия бедняка не запятнан этими разговорами. Считая [как бы] сном коварство их предположений, они смыли водой благородства пыль интриг с лица дружбы. Они не препятствовали [распространению] не подтвержденных фактами слов, [которые] не заслуживают того, чтобы их слушать, [не отвергали] несостоятельных доводов, |Т 78б| ни на чем не основанную вражду. Друзья, которые питались |Л 219а| остатками с моего стола, кормились крохами с [моего] стола благодеяния, собирали колосья в гумне милости бедняка, [теперь] отказались от приверженности [мне], они следовали за ними, имея [определенную] цель, выражая с ними единодушие, виляли хвостом [пред ними] в отношении вражды [их ко мне]. /Та 310/ В конечном счете судьба породила между мною и ими такое отчуждение, что совершенно закрылись пути для сближения [с ними], судьба так отрезала нити общения [с ними], что [в течение] ста лет не могла бы прийти в голову мысль о сближении. Когда наличные деньги дружбы каждого из них я испытал пробным камнем испытаний, и они оказались неполноценными, то поневоле сияние лучей встреч с ними я сменил на подобную стране мрака темноту разлуки.

Жена вышеназванного ходжи из-за распутства этого безнравственного [человека] стала жертвой болезни сузак[371]. Однажды она пришла к бедняку и попросила лекарство от своей болезни. Меня удержал от ответа стыд, и я предпочел молчание. Она, много раз настаивая и безмерно упрашивая, сказала: /Та 311/ ”Клянитесь богом, что не упустили ничего из того, что слышали о лекарстве от сузака”. Когда она настояла на клятве, я сказал: ”Устраняющим этот недуг у мужчин является жир осла и свежий бадаранг[372], а для женщин |Л 219б| лекарство — penis злых мужчин”. Вопреки тому, что я унизил эту несчастную, злосчастную женщину, она вновь спросила: ”Как следует приготовить жир осла и как нужно пользоваться бадарангом?”. Бедняк оказался бессильным говорить [об этом] вторично. Не глядя в лицо бесстыдной, я покинул ее и сказал про себя:

Стихи

Пришла цепь счастья, но ее отрезали от такого, как ты,

Сочли, что источник счастья не пригоден для тебя[373].

Важное событие |Т 79а|

Одним из событий времени является /Та 312/ следующее. Мирза Хан-ходжа шейх ал-ислам вместе с сыновьями ходжи Абд ар-Рахмана Далани проходил с правой [стороны] от каршин-ского базара. Один из остроумных мужчин, увидев ходжей, желтых, как шафран, оказавшись в море неприязни к этим похожим на обезьян, сказал:

Стихи

Появились, точно обезьяны,

С желтыми лицами, голубыми глазами,
С голубыми глазами, желтыми лицами,
Посадили их на гнедых [коней], как храбрых [мужей].

Бедняк (т. е. автор) из-за родственных чувств [к ним] вцепился в него (т. е. острослова), как стригущий овец, и поплыл по свирепому Тигру ссор.