Давай любить друг друга

Когда начинаются титры, я выключаю свет и открываю прикроватную тумбочку, протягивая Виолетте плитку шоколада «Милка». У меня есть привычка хранить в ящиках шоколад: я знаю, что без него смотреть с Виолеттой фильм просто невозможно.

Она радостно одаривает меня лучезарной жадной улыбкой.

– Предупреждаю, я ничего тебе не дам.

– Я уже смирился, не парься, – отвечаю я, приобнимая ее за плечи рукой.

Первый час проходит в тишине. Вопреки своему же предупреждению иногда она поднимает голову и просовывает мне в рот кусочек шоколада.

Я слышу, как в квартире хлопает дверь. Я слышу это, но не обращаю внимания. Но уже через десять минут мы с Виолеттой застываем на месте. Я не решаюсь ничего сказать, опасаясь, что это мне лишь мерещится, но выражение лица моей лучшей подруги, когда она поднимает на меня взгляд, говорит само за себя. Мне это не снится.

– Мне кажется, или… – шепчу я, желая услышать, что она скажет.

– Нет-нет, ну или мы оба параноики…

Виолетта хватает пульт и выключает звук. Теперь в комнате становится достаточно тихо, и мы слышим доносящиеся из комнаты напротив стоны. Зои не одна. Конечно, не впервые она приводит сюда парня, пока мы с Виолеттой спим вместе. Мы даже смеемся на этим. Но в этот раз все по-другому. Потому что Зои занимается сексом совсем рядом, и я не только завидую ей (я бы тоже хотел), но еще и злюсь.

Хрипы и вздохи становится все труднее игнорировать.

– Умоляю, сделай погромче! – говорю я Виолетте.

Она кивает и почти выполняет мою просьбу, как вдруг до нас долетает то, что приводит в настоящий ужас:

– О, Джейсон, да… пожалуйста… о…

Виолетта широко распахивает глаза, прикрывая рот рукой. Черт! Меня! Побери! Эта сволочь была права! Мы с моей лучшей подругой смотрим друг на друга. Внезапно меня охватывает такое желание рассмеяться, что я не могу ему противостоять. Мы с Виолеттой одновременно разражаемся хохотом.

Стоны становятся все громче и громче, но я пытаюсь не обращать них внимания. Я просто надеюсь, что они не начнут встречаться, иначе мы с Виолеттой не выдержим их плотских порывов.

– Полагаю, это должно было случиться, – бормочет Виолетта с отсутствующим взглядом.

– Что ты имеешь в виду?

Она задумчиво пожимает плечами. Мне хочется вернуть звук телевизора, чтобы больше не слышать отдающихся друг другу Джейсона и Зои, но мне интересно узнать, о чем думает Виолетта.

– Они ведь одинаковые, поэтому было очевидно, что когда-нибудь они попытаются. Рыбак рыбака, понимаешь?

Все складывается слишком хорошо, чтобы это было правдой. Я не уверен, хочу ли поднимать эту тему, потому что, в конце концов, ее отношения с Клеманом – совершенно не мое дело, но она сама дает мне возможность поговорить об этом прямо, поэтому я действую решительно.

– Значит, следуя твоей логике, вы с Клеманом одинаковые?

Она удивленно смотрит на меня. Сначала я не хотел говорить ей этого, но меня раздражает, что она пытается притворяться кем-то, кем не является. Виолетта морщит лоб, и я тут же понимаю, что дальнейший разговор мне не понравится.

– В каком смысле?

– Ну ты считаешь, что вы с Клеманом похожи? Считаешь, что вы встречаетесь, потому что подходите друг другу?

Она продолжает разглядывать мое лицо, но оно по-прежнему непроницаемо. Она догадалась, к чему я веду, так что назад дороги нет. И если она поняла, о чем я, то значит, она и сама прекрасно знает, что я прав. И это уже полпобеды.

– А что не так? – контратакует она, отодвигаясь.

Она занимает оборонительную позицию, становясь на колени и скрещивая руки на груди, она сверлит меня взглядом и сжимает челюсти. Господи, как же она красива. А если бы я уложил ее и поцеловал бы каждую из ее веснушек?

– Это глупый вопрос, Виолетта, – продолжаю я спокойным голосом.

– Нет, мы не очень похожи. Ты это хотел услышать? И что с того? Противоположности притягиваются!

Я бы рассмеялся, если бы не знал, что разозлю ее этим. Эти ее поговорки…

– Согласен. Тогда почему ты пытаешься сделать из себя кого-то другого?

Я попадаю в самое яблочко. Виолетта приходит в ярость, а Зои и Джейсон в это время продолжают от всего сердца развлекаться. Господи, неужели они не могут делать это где-нибудь в другом месте? Я понимаю, что Виолетта не знает, что сказать, и поэтому продолжаю давить. Мне действительно хочется знать.

– Скажи, пожалуйста, почему ты сама себя ломаешь?

Она осознает, что не может отрицать очевидного, прекрасно осознает, что я слишком хорошо ее знаю и что она не сможет меня обмануть. Она вздыхает и, поверженная, расцепляет руки.

– Потому что если я буду вести себя так достаточно долго, есть шанс, что это войдет в привычку. И что я стану более-менее нормальным человеком: спокойной, сдержанной и чуть менее странной.

Эти откровения ошеломляют меня. Все хуже, чем я думал. Я открываю рот, не зная, что сказать, и отхожу включить свет. Есть у меня ощущение, что до конца мы фильм не досмотрим. А жаль, он классный.

– Но почему? Почему ты хочешь стать нормальной?

Она поднимает бровь:

– Ты серьезно спрашиваешь?