Давай любить друг друга

Слезы. Вот почему у меня раскалывается голова. Я полночи проплакала в объятиях Лоана. И он не отпустил меня, даже когда около трех часов утра перенес меня на кровать. Я сажусь и смотрю на будильник. Сейчас девять утра, и я пропустила час учебы. Лоан, вероятно, ушел на работу.

Я устало потираю глаза и беру бумажку, оставленную для меня на прикроватной тумбочке.

Я решил выключить твой будильник, чтобы ты немного отдохнула… Напиши мне, когда проснешься.

P. S. На кухне лежат шоколадные круассаны.

Я вздыхаю, и против моей воли на моем лице появляется легкая улыбка. Лоан просто очарователен. Поверить не могу, что вчера сломалась прямо перед ним. Что на меня нашло? Наверное, мне не понравилось слышать то, что я и так знаю, тем более из уст лучшего друга (этот термин вообще еще актуален?).

Мне стыдно, что я не вполне раскрываюсь перед Клеманом – он этого заслуживает. Но я не могу перестать думать о своей матери и о том, кто я такая. Даже когда я была маленькой, она пыталась сохранять перед друзьями лицо каждый раз, когда я делала что-то, чего не делали другие маленькие девочки. А потом случилась другая семья. Та, которую она выбрала.

Я: Я только что проснулась. Спасибо за вчерашний вечер.

Я прохожу в гостиную и жую шоколадные круассаны, когда Лоан отвечает:

Лоан: Ты вернешься на обед? Джейсон хочет к нам зайти, закажем индийскую еду.

Я: Ок.

Я быстро одеваюсь и надеваю джинсы с высокой талией, в которые заправляю белый свитер в стиле 90-х. Сегодня я не хочу особо прихорашиваться, поэтому я собираю волосы в низкий хвост, а из косметики наношу лишь сливового цвета помаду.

До ЭСМОД я еду на метро, параллельно отвечая на сообщения Клемана. Он спрашивает, сможем ли мы вместе пообедать, но я пишу, что уже договорилась пообедать с друзьями. Когда я добираюсь до школы, замечаю клацающую по телефону Зои. Мне тут же вспоминаются ее любовные утехи с Джейсоном. Кажется, мы сейчас повеселимся…

– Привет!

– Хэй!

Я целую ее, а затем долго смотрю на нее и терпеливо молчу. Признается ли она мне? Она ничего не спрашивает, и я тоже. По обоюдному согласию. Мы проходим в аудиторию. Там я осторожно намекаю:

– Ну так, сегодня ночью…

– Что «сегодня ночью»?

– Ой, да ладно! Думаешь, ты единственная подслушиваешь под дверью? Теперь твоя очередь, подруга!

Она закатывает глаза, улыбаясь, а затем, когда мы садимся в задней части зала, прижимается ко мне. Глаза у нее поблескивают.

– Ну ты и сплетница.

– Прости, но ты не особо-то и скрывалась. Да и Джейсон, в общем-то, тоже.

Она вытягивает губы якобы в отвращении. Я смеюсь, отгоняя возникший в голове образ своих друзей под одеялом… в моей комнате… Фу! Вот это уже лишнее.

– Умоляю, не упоминай это имя! – Зои притворяется, что ей стыдно. – Поверить не могу, что пала так низко. Что со мной не так, Вио?

– Джейсон – хороший парень. Наконец-то ты сделала правильный выбор. Так держать!

– Не забегай вперед, газель. Я не ищу серьезных отношений, и он тоже. Ну, я имею в виду, это же Джейсон. Он все такой же бесячий тупой шовинист, ничего не изменилось. Но в постели он хорош, – признается она, – так что ограничивать себя я не собираюсь. Я теперь шлюха?

Я смотрю на нее, грустно улыбаясь. А кто тогда девушка, которая спит с лучшим другом, хотя у нее есть парень?

– Вовсе нет, – бормочу я.

Я теряю интерес к разговору и погружаюсь в свои мысли. Я думаю о предстоящих выходных, и это меня угнетает. Что может быть хуже, чем мой отец и Клеман в одной комнате? Что сказал бы отец, если бы узнал? Наверняка он был бы крайне разочарован тем, что я веду себя как моя мать. Ненавижу себя за то, что сделала. Вот почему я все чаще подумываю во всем признаться. Только это никак не поможет мне понять, что я чувствую к Лоану и стоит ли из-за этого рушить отношения с Клеманом.

Я думала, что наши отношения платонические, но я ошибалась. Слишком часто я о нем думаю, чтобы это действительно было так.

Незадолго до обеда я замечаю, что Зои зависает над экраном своего мобильника минуты на три, а то и больше. Она явно в ярости, и это меня беспокоит.

– Что такое?

Моя лучшая подруга поднимает на меня глаза, и я вдруг все понимаю. Мне знакомо это бледное лицо. Мне знакомы эти трепещущие ноздри и огромные, ужасающие глаза, взгляд, пробирающий до костей. Я редко когда вижу Зои настолько напуганной. А когда это случается, я словно инстинктивно понимаю, что происходит. Такое бывает примерно каждые три месяца.

– Ничего, не бери в голову.

– Это твой брат? – шепчу я так, чтобы остальным студентам не было слышно.

Она вздыхает и отворачивается, закидывая телефон в сумку.

– Чего он хочет на этот раз?

Она так хихикает, что у меня по спине бежит холодок. У меня уже есть одна мысль, но я должна была спросить.