Давай начнем все с начала (ЛП)

– Знаешь, я хотела остаться в стороне, – задумчиво продолжает она. – Все это просто… сводит меня с ума, сбивает с толку и слишком все усложняет. Но просто… в вас что-то есть. Не знаю, что именно, но… чувствую, словно знала вас много лет.

Люцифер пытается подавить зарождающееся в груди чувство, пока оно не переросло в воодушевление. Ему нужно быть осторожным – с будущим и собственным сердцем.

– Так и есть, – мягко отвечает он. – А Рори… она буквально часть тебя. Неудивительно, что тебе хочется быть рядом с ней.

Она кивает и нахмуривается.

– Расскажи мне что-нибудь… о будущем, – с любопытством продолжает она, но, заметив его колебания, поясняет: – Ничего значительного, способного привести к глобальным переменам. Просто… что-нибудь обо мне из твоего времени.

Он задумывается.

Он мало что может рассказать, но, возможно, сможет кое-что показать. Он делает шаг вперед, и его просто убивает то, что она чуть напрягается.

Она уже знает, что они были женаты, так что он запускает руку во внутренний карман пиджака и достает кольцо, которое всегда хранит там, рядом с сердцем.

Ее кольцо.

Хлоя сглатывает, и взгляд ее бледных глаз задерживается на его ладони.

– Оно прекрасно, – бормочет она.

– Я надеялся, что ты так скажешь, – криво улыбается он, – ведь это ты его выбрала.

Интересно, осознает ли она, что рассеянно потирает безымянный палец, смотря на кольцо?

Сделав глубокий вдох, она протягивает руку, чтобы его взять.

– Можно? – застенчиво спрашивает она.

– Разумеется. Оно же твое.

Когда она забирает его, их пальцы слегка соприкасаются, высекая электрические искры. Хлоя поворачивает кольцо, рассматривая его со всех сторон. Должно быть, она замечает выгравированные с внутренней стороны слова, потому что зачитывает их вслух:– Когда все остальное обратится в прах…

Она поднимает на него глаза, в которых читается немой вопрос.

Сняв собственное золотое кольцо, никогда прежде не покидавшее его пальца, Люцифер передает ей и его.

Она резко втягивает воздух, прочитав слова на его внутренней стороне:

– Наша любовь останется неизменной.

Он видит, как целая мириада эмоций отражается на ее лице – она выглядит растерянной и расстроенной, но больше всего – глубоко тронутой.

В ее глазах стоят слезы, грудь быстро поднимается и опадает в такт участившемуся дыханию, и в его собственной расцветает надежда.

Между ними что-то зарождается.

Он это чувствует и знает, что и она – тоже.

– Расскажи что-нибудь еще, – шепотом просит она, словно боясь спугнуть это хрупкое ощущение.

Он делает еще один шаг к ней. Она сглатывает, но больше не напрягается. Тогда он поднимает руку, но медлит в сантиметре от ее щеки.

Его пальцы подергиваются от нестерпимого желания прикоснуться к ней.

– Ты не против?

– Нет, – чуть слышно шепчет она.

Он проводит пальцами вдоль ее скулы – ощущение подобно удару тока, пронзающему все его тело.

Это она.

Это и вправду она.

По ее телу также проходит легкая дрожь, и он убирает руку, не желая доставлять ей неудобство. Впрочем, она тут же качает головой и наклоняется к нему.

– Нет, не останавливайся… – шепчет она, – все нормально.

Он сглатывает, всматриваясь в ее лицо.

– У тебя тут шрам, – бормочет он, нежно проводя большим пальцем по ее скуле, однако не говорит, что он станет боевой раной от поцелуя слишком дружелюбно настроенного добермана мисс Лопез.

Он подносит и другую руку к ее щеке, осторожно беря ее лицо в ладони.

Ее веки трепещут, словно тяжелея, и она накрывает его руки своими, свободно обвивая теплыми пальцами его запястья.

– Я чувствую тебя, – доносится до него ее тяжелый шепот, – почему я тебя чувствую?

Он не отвечает, потому что не хочет разрушать этот хрупкий момент.

Когда она задирает подбородок и переводит взгляд на его губы, ей не приходится озвучивать свою следующую просьбу.

Воздух внезапно становится горячим и как будто разряженным. Он наклоняет голову, и она встречает его на полпути.

Между их губами почти не остается свободного пространства, когда он снова бормочет:

– Ты не против?

Он дожидается ее согласного кивка, а затем целует.

Его перевернутый и расфокусированный много лет назад мир наконец возвращается в правильное положение. Если у него и были какие-то сомнения в том, кем она была, в том, кем они были, эти сомнения исчезают без следа с каждым прикосновением ее губ к его собственным. Она все такая же на ощупь, такая же на вкус, пахнет так же, и ее прикосновения становятся катализатором несметного количества глубоко захороненных воспоминаний.

Он не знает, сколько они простояли вот так, дыша одним воздухом на двоих. Они не углубляют поцелуй и не пускают в ход руки, ограничиваясь лишь соприкосновением губ и тяжелым дыханием. Поцелуй словно бы превращается в обещание будущего и взывает к воспоминаниям прошлого.

Она отстраняется первой, чуть дрожа.

– Ты никогда прежде меня не целовал.

Он целовал ее тысячи раз тысячами разных способов, но понимает, что она имеет в виду.

Она протягивает ему руку с кольцами, и, забрав собственное, он надевает его обратно на палец, где ему самое место.

Когда же она пытается отдать ему и свое, он качает головой.