Давай начнем все с начала (ЛП)

– Спасибо, Доктор, – улыбается он ей, потому что во многом это и благодаря ей и тому, как она изменила его к лучшему.

Линда как будто раздумывает над своими следующими словами, но потом решает броситься вперед очертя голову.

– Она рассказала мне о женщине, которую ты пытался тайком вывести из дома на днях.

Он вздыхает и нахмуривается.

– Это просто секс, – без обиняков отвечает он.

– Знаю, – к его удивлению, заявляет она, – и не виню тебя. И уж точно не осуждаю. Рори, кстати, тоже, если ты не знал. Она просто хочет, чтобы ты был счастлив.

Он помнит, каково это – быть счастливым. Иногда он чувствует какие-то отголоски счастья: когда летает с Рори, или смотрит, как Элла ведет уроки по точным наукам, или навещает Дэниела в Серебряном Граде. Но ощущение всегда мимолетное и исчезает так же быстро, как и возникает.

Он был счастлив с Хлоей. После войны, когда все улеглось, они поженились. Затем родилась Рори, и на несколько лет – всего миг во времени – все было просто идеально. Он был безмерно счастлив, когда они были семьей, так что, узнав, каково это, не согласен на меньшее.

– Я не могу быть счастлив без нее, – пожимает плечами он, прекрасно понимая, насколько пафосно это звучит, однако же правда есть правда. Он не может даже найти утешение в том, что когда-нибудь они встретятся вновь в другой жизни, если бы Хлоя оказалась в раю или аду.

На лице Линды отражается сочувствие.

– Иногда мне хочется узнать, куда делся кинжал, – продолжает он, вспоминая, как разъяренная Азраэль искала его, клянясь, что спрячет его навсегда, чтобы ее родичи не могли больше друг друга убивать, – потому что предпочел бы быть нигде вместе с ней… чем где-то без нее.

– Люцифер, не говори так. Ты должен думать о Рори, она нуждается в тебе.

Он всегда думает о Рори – она та, ради кого он живет, и благодаря ей боль действительно утихает. Первые несколько лет он вставал по утрам и заставлял себя хоть что-то делать только ради нее.

Когда это случилось, друзья поддерживали его.

Он помнит, как Ева приходила каждый день и плакала, хотя они мало разговаривали. Она держала его за руки и просто рыдала, пока он сидел, не думая ни о чем.

Элла с Кэролом приходили посменно. Она раздвигала шторы и болтала о работе или всякой научной всячине, а он даже не притворялся, что слушал. Кэрол мало что говорил – они обычно просто молча пялились в светящийся телек. Аменадиэль прилетал из рая и извинялся за то, что не мог сделать больше, что не мог вернуть Хлою, потому что ее не было ни в раю, ни в аду, ее просто… не было. Аменадиэль сказал, что согласен с его решением заключить Майкла и Саракиэль в одиночные камеры в аду, где никто не мог бы до них добраться, но это привело к разногласиям среди их родственников. Он все говорил и говорил, пока Люцифер не попросил его перестать.

Мэйз расстраивалась и орала на него, не в силах понять те сильнейшие эмоции, что сотрясали ее тело, словно ураган. Линда приходила и напоминала ему, какая кукла или бутылочка для сока нравится Рори больше других, и просто сидела с ним.

Они постоянно над ним тряслись.

Они все как будто ждали, и он в том числе. Он и сам не знал, чего именно. Срыва? Чуда? Хлою? Но ничего из этого не произошло, и никто об этом не заговорил.

Но это не значит, что для него все в прошлом. Скорбь никуда не делась, оставшись с ним, словно фантомная боль от утраченной конечности, словно жернов у него на шее.

Он искал ее долгие годы – бессчетное множество бессонных, подпитываемых виски ночей за древними текстами. Столько возвращенных услуг, восстановленных контактов, разговоров – от яростно-угрожающих до отчаянно-умоляющих. Сам Бог – Аменадиэль принял на себя эту роль, когда он решил, что не в этом его призвание – не мог ему помочь.

– Мои извинения, Доктор, не обращай внимания на мои самокопания, – улыбается он, с притворным энтузиазмом обнимая ее рукой за плечи и сжимая.

Она обнимает его в ответ и улыбается приближающейся Рори.

– Это лучшая вечеринка в моей жизни, пап, – радостно восклицает дочь, – спасибо.

– Погоди меня благодарить, – хмыкает он, засовывая руку в карман пиджака, – ты ведь еще не получила от меня подарок.

Он берет ее за руку и кладет ключи от Корветта ей в ладонь.

– Но ты любишь эту машину, – говорит она, не отрывая взгляда от ключей.

Он привлекает ее в объятия.

– Да, – отвечает он и бормочет, зарывшись лицом ей в волосы, – но тебя я люблю больше.

***

По ночам Люцифер видит сны - они снятся ему чаще, чем нет.

Для него стало привычным просыпаться посреди ночи с отчаянно колотящимся сердцем и садиться на кровати, обливаясь холодным потом.

Во всех своих снах он видит Хлою. Она улыбается так, как улыбалась только ему – с любовью, доверием и нежностью. Она протягивает ему руку, и он хочет приблизиться к ней, но не может сдвинуться с места. Он видит, как Майкл пронзает ее кинжалом так же, как некогда – Древом Жизни, и она распадается на части у него на глазах. Ее исполненный ужаса взгляд рвет его душу на куски. Он открывает рот, чтобы закричать, но не произносит ни звука – он так же бессилен помочь ей, как и в тот день.

А потом он просыпается.