Давай переживем. Жизнь психолога-спасателя за красно-белой лентой

Мы быстро проходим таможню Донецкой Народной Республики, в этот раз среди вооруженных людей нет моего товарища Рафи Джабар, но я все-таки вышел с ним на связь еще из гостиницы, в один из первых дней нашего пребывания – нашел его в социальных сетях и созвонился.

Проезжаем небольшой отрезок нейтральной территории – и вот мы уже снова в России.

Хоть мы уже едем по Ростовской области, меня все равно не покидает ощущение Донбасса, что я еще нахожусь там. Достаю наушники и включаю свой плеер – он все это время был со мной, во внутреннем кармане куртки, но я его так ни разу и не включил: во время пребывания в Донецке в любой момент могла поступить команда «срочный сбор», не услышать и пропустить которую никак нельзя. Я слушаю музыку и не могу передать, какое это удовольствие – просто слушать любимую музыку. В какой-то мере это похоже на то, когда человек, который долго шел по пустыне без воды и пищи, садится за стол со всеми его любимыми блюдами.

Я приехал домой, но первое время – несколько дней – по своей новой привычке смотрю еще на верхние этажи домов, на окнах которых, конечно же, нет косых крестов из скотча. У меня стойкое ощущение, что вернулся я в чем-то другим – что-то точно во мне переменилось, словно сработал тумблер переключателя.

Мне звонит один знакомый и с радостью делится информацией, что в каком-то магазине началась распродажа, а мне хочется только сказать в ответ, что позавчера мы чуть не попали под обстрел. Но я этого не говорю – это мало кому нужно здесь, где у людей совсем другая жизнь и они не хотят ничего слушать про то, что в трехстах километрах отсюда идет война и гибнут люди.

В какой-то момент я понимаю, что со дня моего отъезда прошло совсем немного времени, но по моим ощущениям прошло несколько насыщенных недель, а то и целый месяц.

В своем городе я вижу много ополченцев – местных добровольцев или приехавших погостить, – вижу их в толпе, они теперь бросаются в глаза. Пока еще нет негласного запрета ходить в камуфляже с шевронами подразделений по улицам города – позже, конечно, человека в таком образе не увидишь нигде. Но сейчас они есть. Вижу, как в сторону автовокзала идут родители вместе с сыном, которому не больше двадцати лет, – он одет в камуфляжный костюм, на плече у него шеврон «Сомали» – одного из подразделений донбасского ополчения. Наверное, приехал проведать родителей и теперь отбывает обратно.

Так сложилось, что сейчас я не люблю праздничные салюты – нет, я не прячусь под стол или за холодильник, – просто не люблю их так же, как и наш кот Михаил. Мне кажется, что каждый новогодний салют мы с котом Мишей ведем каждый свой отсчет, когда прекратится вакханалия.

Если первые новогодние салюты, в течение двух лет, сразу же оживляли в памяти образы, то уже следующие – только желание, чтобы снова настала тишина.

В пятнадцатом году я вернулся из Донбасса, но война для меня на этом еще не закончилась – через два года мой товарищ афганский доброволец Рафи Джабар подорвался на мине.

Глава 9 Срочный выезд через сутки и спасение багажа

Не на каждом выезде приходится спасать людей и не всегда требуется работа психологов, но мы реагируем и выезжаем. Находим себе работу на месте, дважды в сутки передаем цифры – показатели об оказанной помощи, а потом пишем многочисленные аналитические отчеты по итогам выезда. Параллельно делаем текущую работу, колоссальные объемы которой никогда не становятся меньше, – с этим просто нужно смириться. Всегда и во всем тебе будут указывать на какую-то, пусть даже самую незначительную, недоработку и все выше и выше поднимать планку, придумывая новые порядки, распоряжения, запреты и ограничения, дополнительные формы планов и отчетов.

В какой-то момент доходит до того, что приходится делать отчет о проделанной работе за неделю, отчет о проделанной работе за месяц, справку показателей за неделю в сравнении с АППГ (аналогичный период за прошлый год), справку показателей за месяц с АППГ, составлять краткие справки за неделю и за месяц для селекторного совещания, делать планы на неделю и на месяц, рассчитывать командировочные расходы по статьям на месяц, на квартал, на полгода и на год, еженедельно и ежемесячно заполнять электронную форму отчета, вести точное количество обследований, мероприятий и протестированных человек с нарастающим итогом за неделю, за месяц и за год.

Параллельно с большими объемами отчетно-плановой документации необходимо выполнять работу по направлению своего отдела и, в случае возникновения происшествий, выезжать на место для оказания психологической помощи.

От оперативного дежурного поступила информация о возникновении пожара в другом городе, который находится от нас в трехстах километрах. Согласно сводке на этом пожаре погиб один человек. Поступает команда на выезд, и сразу же определяется состав оперативной группы психологов. В списке моя фамилия есть. Я быстро надеваю униформу и достаю из шкафа «тревожный рюкзак» – я готов.