Давай поспорим

– Перефразирую: с тех пор, как ты вернулась из комнаты, ты стараешься на меня не смотреть, – проявил он досадную наблюдательность. – Я тебя чем-то обидел?

– Тогда мы склеп не смотрели бы, а тебя в него переселяли, – мрачно пошутила я.

– В таком случае, что?

– Мы вчера целовались, Киран! – выпалила я. – Не один раз.

Возникла короткая пауза. На его губах расцвела медленная, ленивая улыбка.

– Ты и так знаешь, – заключила я, начиная понимать, что, похоже, только мне, просто надышавшейся паров от веселящего зелья, достались все побочки. – С какого момента ты помнишь?

– Да все я помню, – ответил он. – Дурной тон – забыть, что целовал девушку.

– Тогда у меня вопрос! Почему ты не сказал ректору, что бардак возле склепа устроили не мы? – с искренним возмущением спросила я, указывая в сторону гостеприимно распахнутых кладбищенских ворот с черепом на арке. – Теперь нам придется работать на благо декана Кросмана, а мы даже не некроманты! Этим хоть деваться некуда, но ты просто промолчал.

– Решил, что ты стесняешься и изображаешь провал в памяти, – признался Киран.

– Да я действительно все напрочь забыла!

– Я настолько плохо целуюсь, что проще забыть? – В его глазах плескался смех.

– Нормально… – коротко опровергла я и, развернувшись, сердито пошагала по дорожке, с трудом удерживая равновесие. Наверное, со стороны выглядело, что девушка безнадежно пьяна и не в состоянии идти прямо.

– Что нормально? – весело бросил мне в спину он.

– Я не буду почесывать твою самооценку, Киран Зейн! – огрызнулась в ответ и, охнув, немедленно свалилась в сугроб.

Снег попал за шиворот и неведомым образом забился в ботинки. Да и в форменной юбке валяться на ледяной земле удовольствие было ниже среднего. Со смехом Киран протянул мне руку:

– Вставай, принцесса зелий.

Одарив его обиженным взглядом, словно именно Зейн виноват в падении, а не скользкая обувь, я поднялась на ноги, прямо сказать, без спортивной сноровки болельщицы из команды поддержки и сердито отряхнулась.

– Давай договоримся, Киран: мы вчера поспорили, и ты выиграл, – проговорила я. – Мы целовались. Теперь в расчете. Я тебе ничего не должна, и ты мне ничего должен.

– Ладно, – с усмешкой согласился он. – Если тебя устраивает такая версия, я согласен.

– И больше никаких пари! – добавила я.

– Как скажешь, но, Эда… – Зейн многозначительно примолк.

– Что? – проворчала я, вытряхивая из капюшона снег.

– Не думал, что ты струсишь и не признаешь правду.

– Какую еще правду, Киран? – взвилась я.

– Тебе тоже вчера было хорошо, – проговорил он. – И целовались мы не из-за спора.

– Да я толком ничего не помню! – не моргнув глазом, соврала я. – Между прочим, мне пришлось выпить особое зелье. В голове каша!

– Ага, – издевательски перебил он. – Идем. Мне надо вернуться на занятия.

Ох, уж эти отличники! Споры спорами, а занятия по расписанию.

В обоюдном молчании, недовольные друг другом, мы добрались до общежития. Почему бесился Киран, я понимала. Отчего бесилась сама – нет. Мы вместе поднялись по лестнице до третьего этажа, откуда начиналась закрытая галерея, ведущая в административный корпус.

– Увидимся, – коротко бросил Зейн.

Внезапно он остановился, словно что-то вспомнил и вернулся. Молча подхватив меня под локоть, заставил отойти в угол.

– Если у тебя вчерашний вечер в тумане, Амбер, давай повторим, – совершенно серьезно предложил он.

– Кладбище и поцелуи в снегу? – съязвила я.

– Уберем лишнее, – быстро сказал он. – Обойдемся без снега и кладбища.

– Не собираюсь я с тобой… – выдохнула я и резковато произнесла: – Ты мне даже не нравишься, Киран!

На лице у него вспыхнула усмешка.

– Если подумать, обидно, Эда.

– Ну извини. Как есть. – Я развела руками.

– В смысле, я думал, что заслужил вранье поубедительнее. – Внезапно он мягко сжал мои плечи, склонился и заглянул в лицо: – Докажи! Повтори пять раз, что я тебе не нравлюсь.

– Хорошо, – спокойно согласилась я, а его взгляд остановился на моих губах. – Ты мне не нравишься. С тобой весело проводить время, но ты меня не привлекаешь, как парень.

– Дальше, – кивнул он.

– Ты мне вообще не нравишься, – без прежней уверенности повторила я, практически мечтая спрятаться от его пристальных, пронзительных глаз.

– Продолжай…

– Не нравишься абсолютно, – добавила я, почувствовав, как щеки начинают гореть.

– Еще разок, – подсказал он.

– Ты не в моем вкусе, Киран Зейн, – прошептала я. – Ты не нравишься мне… Слышишь?

– Слышу.

Внезапно он прижался обветренными губами к моим губам. Я забыла, что нужно его оттолкнуть. Поцелуй был коротким, но сердце сделало кульбит, а колени превратились в мягкую глину. Не держи Киран меня за плечи, съехала бы по стеночке ему под ноги. Кто-то, проходивший мимо, бросил нечто одобрительное. Из-за звона в ушах не расслышала.

Зейн отстранился и тихо проговорил:

– Ты должна убедительнее врать, Эда Амбер, тогда я тебе поверю. И главное, ты поверишь сама себе.