Давай поспорим

– Ваш отец будет крайне разочарован, когда узнает об этой дикой истории! – отрезала она.

– Наверняка, – пробормотала я, с тоской посмотрев на кадки с гемиграфисами.

Покрытые мелкими складочками, словно чуточку измятые листья необычной расцветки: снизу ярко-фиолетовые, а сверху – темно-зеленые, лучились здоровьем и довольством. Вряд ли ректор лично ухаживал за этими морщинистыми лопухами. Представить, чтобы он влажной тряпочкой протирал каждый листик от пыли было сложно, а растения отличались на редкость капризным нравом, нечета моему Вильгельму, способному пережить даже конец света.

– Господин Зейн, в вашей ситуации следует заняться учебой, а не устраивать набеги на учебные склепы факультета некромантии, – вступил в разговор декан артефакторного факультета Габриэль Батист.

Именно он придумал ту самую подвижную платформу, избавившую людей от необходимости подниматься и спускаться по лестницам. Теперь удобное устройство устанавливали во многих многоэтажных зданиях.

– Я приношу свои извинения, декан Батист, – спокойно произнес Киран.

Дурак догадался бы, что он вообще не сожалеет о содеянном безобразии. Ни на чуточку! Сложно испытывать неловкость за то, что в принципе выпало из памяти. Но я тоже ничего не помнила, однако испытывала! С другой стороны… хотелось бы больше подробностей, чтобы понимать, какого объема неловкость следует ощущать: всеобъемлющий стыд или так, просто мелкий конфузец.

– Объясните декану Кросману, господа студенты, зачем вы ночью напали на склеп Лавизов? – спросил ректор. – В нем только уборку провели, а тут вы с дерзкой эскападой.

– Мы? – ошарашенно уточнила я.

– Вы! – подтвердил ректор. – Перепугали благородных призраков. Снеговика зачем-то слепили.

Вот это мы вчера повеселились! От изумления я громко икнула и в воздух вырвался большой мыльный пузырь.

– Простите! – выпалила я и крепко сжала губы во избежание новых мыльных пузырей.

Уважаемые профессора проследили за его недолгим полетом с искренним любопытством.

– Простыми извинениями вы не отделаетесь, – через паузу проговорил декан некромантов и нехорошо прищурился, похоже, задумав недоброе. – Склеп Лавизов держится на честном слове. У него покосилась крыша!

Кажется, у нас тоже покосилась вчера крыша… Иначе объяснить, зачем мы полезли в некромантские угодья невозможно. Видимо, закапывали в могилу воспоминания о вчерашнем веселье, поэтому ничего не помнили и защищаться не могли. Только виновато извиняться.

– Мы посовещались с руководителями ваших факультетов, господа, – проговорил ректор, – и приняли решение, что вы займетесь восстановлением этого склепа. Господин Зейн проследит за ремонтом, а госпожа Амбер возьмется за ландшафт.

– Я зельевар, – тихо пискнула я.

Давайте будем честны: знать, как называются в кадках фиолетовые лопухи, и уметь их выращивать – два принципиально разных знания. Папа платит только за первое, а второго мне задаром не надо!

– Но учитесь на ботаническом? – уточнил ректор. – Значит, умеете разбивать клумбы

– Но сейчас зима!

– И что?

– На снегу цветы не растут.

– Примените воображение, – с издевкой предложил декан Кросман. – Оно у вас обоих прекрасно работает, раз подсказало устроить ночное свидание на учебном кладбище. Допуск получите у моего секретаря, а то взяли моду забираться с помощью этих артефактов… Господин Батист, что за поделки мастерят ваши студенты?

– Ключ от всех дверей, – подсказал он.

– Точно! – Кросман щелкнул пальцами. – По-моему, самое время что-то с этим сделать.

– Альберт, оставь моих студентов в покое, – проворчал декан факультета артефакторики. – Пусть хоть так отрабатывают навыки…

Кажется, никто из профессоров, увлеченных спором, не заметил, как мы в глубоком молчании выходили из ректорского кабинета. Я пыталась выудить из головы хоть какое-то воспоминание о вчерашней ночи. Киран же расстроенным не выглядел. Казалось, ситуация его по-настоящему забавляла.

В коридоре он остановился и вдруг рассмеялся.

– На тебя зелье, что ли, все еще действует? – удивилась я.

– Просто поверить не могу! – фыркнул он.

– Да, я тоже, – согласилась с ним. – По идее должно давно отпустить.

– Уверен, Кросман спал и видел, чтобы на кого-нибудь спихнуть ремонт, а тут мы подвернулись, – прокомментировал он.

– Ах, ты об этом, – вздохнула я. – Говорят, что он любит подряжать студентов. Я одного не понимаю, что мы забыли вчера на погосте?

Взгляд у Кирана стал исключительно странный, как будто понимающий. Хотелось бы знать, что именно он понимал, потому что у меня в голове творился страшный бардак и доверия к окружающим касательно событий вчерашнего вечера не возникало. Может, на кладбище вообще залезли другие студенты, а мы просто в сквере чинно прогуливались.

Мы спустились в деканат факультета некромантии и получили допуск. Теперь магическая метка должна была открывать перед нами ворота кладбища и двери кладбищенских построек.

– Схожу туда, пока еще светло, – решил Киран. – Надо посмотреть, где у них там крыша покосилась.