Давай сыграем в любовь

— Что с тобой, Кира? — в хриплом голосе сталь и…тревога?

— Мне…плохо, — всхлипываю. Мне действительно плохо и больно почти физически, потому что все горит и жаждет его. Это сводит с ума.

— Где?

Перехватываю его запястье, с трудом отрываю от лица и прижимаю к животу.

На слова не осталось сил.

— Здесь…плохо. Хочу…тебя. До боли, до сумасшествия. Всегда хочу.

Признаюсь на одном дыхании. Голос рвется, но я продолжаю упрямо, потому что потом у меня не хватит смелости быть такой откровенной.

— Ты торчишь в моей голове, Клим Чехов. Спишь в моей постели с той самой ночи. И это не жизнь, а мазохизм какой-то. Я больше не хочу так.

— И как же ты хочешь? — спрашивает и на дне его черных глаз вспыхивает адово пламя. Прикусываю губу, но улыбка сама растягивает их. И горло пересыхает от картинок в голове: всего того, что я хочу проделать с этим мужчиной и того, что он может сделать со мной.

— О… — задыхаясь от собственных фантазий, — я знаю много…хм…способов.

И схожу с ума от его откровенного взгляда. Да, мой Бес, в эти игры можно играть вдвоем. И не только в разных позах, но и местах.

Упираюсь ладонями в края раковины и усаживаюсь на нее попой, ноги — рядом с ладонями. Шелк платья стекает по бедрам, собирается где-то на животе. Там, где жжет и пульсирует.

Распахиваю бедра жадному взгляду своего мужчины. Я возбуждена, взвинчена до предела. Кажется, коснись — и меня смоет волной оргазма. Настолько мощного, что на мгновение становится страшно не выбраться. Потому что никогда и ни с кем я не испытывала такого острого и неконтролируемого желания. Но я не умираю, нет, я живу. И даже дышу, когда Бес стягивает меня с раковины, ставит одну ногу себе на плечо и накрывает мою бесстыдно мокрую плоть своим ртом. Вбирает в себя так жадно, словно я живой источник, его последняя надежда. И я теряюсь в его ласках. Забываю обо всем. Мир сужается до мужчины между моих ног и обжигающего удовольствия, накрывающего раскаленной волной. Я качаюсь на волнах удовольствия, греюсь в горячих руках до сих пор возбужденного мужчины, который целует мягко. И в этом поцелуе мне чудится благодарность и извинение. Не сразу понимаю, что происходит. Короткий укол, словно укус комара. Укол? Что за…Но Бес не позволяет поймать мысль, усиливает напор, врываясь в мой рот, воруя дыхание и делясь своим, когда я все-таки стекаю в его руки. Без сознания.

Когда я просыпаюсь, у меня все болит, словно меня камнями закидали накануне. С трудом разлепляю веки и обнаруживаю себя в незнакомой комнате: светлый потолок, персиковые стены, большое окно, распахнутое настежь, за которым брезжит рассвет.

Пытаюсь сесть, но боль впивается в руку. Опускаю взгляд: из вены торчит игла, к которой подключена капельница. Отлично. Значит, я в больнице?

— Просто витамины, — ровный голос примораживает к постели, вдавливает своей силой и яростью. — Доброе утро, Кира.

Облизываю губы. Доброе утро? Серьезно? Вот уж вряд ли.

— Бес.

— Я, — в ответ.

Все правильно. Клим Чехов собственной персоной.

— Почему я здесь? — спрашиваю слабым голосом.

— Потому что я так хочу.

— Хороший ответ. А главное: информативный, — тоже пропускаю в слова злость. Не ты один имеешь право на эмоции. Я вот тоже. Усмехаюсь. Попалась, как дурочка. Повелась на его желание, а он…что? Усыпил меня и привез в какую-то больничку. Наверняка, частную, где меня днем с огнем не сыщут. Да и не станет никто искать.

— Клим, где я?

— Ты там, где тебя не найдет твой дружок, — и голос чуть ломается. — Никто не найдет. И тебе не сбежать на этот раз.

Сглатываю, прикрываю глаза. Из огня да в полымя. Конечно, мне не убежать. Вторая рука надежно прикована наручниками к кровати.

— Зачем?

— Все просто. Я хочу знать, кто ты, Кира? И что тебе от меня надо?



Глава 9

Вязкий туман молочной стеной стелется до самого горизонта. С восходом солнца он рассеется, а пока распахиваю окно, запуская влагу в душный кабинет. Люблю дождь и туман, как когда-то их любила Незабудка. Подставляю голову туману, колкие капли омывают лицо, принося с собой далёкий запах пустыни и моря. Странное, почти нереальное сочетание, возможное только в этих местах. Растираю влагу ладонью, прочесываю заметно отросшие за три недели волосы и сажусь на широкий подоконник. Затылком упираюсь в холодное стекло, выдыхаю облако дыма. Устал. Черт, давно так не выматывался. Даже после непростых дежурств не ощущал себя настолько задолбанным. Старею, что ли.