Давай убьём друг друга

Я думала, она предложит мне сесть за столик, где уже запотевала в ведерке бутылочка ее любимого красного вина — но мама отошла к гостиничному сейфу и стала набирать код. Пришлось сесть без приглашения. Заодно разлила вино по бокалам.

— Яника, — мама вернулась к столику. В руках у нее был черный пластиковый ящичек.

Мама положила его прямо передо мной и кивнула, словно прося открыть.

Я осторожно приподняла крышку. Внутренности ящика были обиты сереньким неопреном, смягчающим шок от ударов, как делают для переноски ноутбуков и тому подобных хрупких вещей. На самом верху лежали какие-то бумаги, под ними

— черный кожаный чехол.

— Достань.

Я отложила бумаги, мельком заметив свою фотографию на голубоватой карточке. В глаза бросилось пропечатанное заглавными буквами слово «Разрешение». И другие слова, чуть ниже.

«На хранение и ношение оружия самообороны».

— Ма-ам?..

Доставая тяжелый чехол, я уже догадывалась, что внутри.

Тускло блестящий от приглушенного света, с коротким стволом, тупоносенький черный пистолет.

— Ты… ты это серьезно?

Мама присела напротив меня.

— Папа настоял, — сказала она со вздохом.

— 3-зачем? — я начала заикаться, как старая дева, увидевшая голого мужика у себя в ванной.

— Это только на самый крайний случай. Все официально, можешь не волноваться. Ты же умеешь обращаться с оружием?

— Не то чтобы…

Вообще говоря, в тире мне бывать приходилось. Но последний раз я держала в руках оружие лет десять назад. Точно, одно время мы с Ароном оба подсели на стрельбу по мишеням.

Кое-что руки помнили. Тяжесть, холод металла, жесткий ход спускового крючка. Тело помнило и отдачу, прилетающую в плечо при выстреле. Когда-то мне нравилось попадать в размеченные на куске фанеры зоны, представляя себя Парой Крофт.

Но я никогда не думала, что придет время использовать оружие по-настоящему. Я подняла ошарашенные глаза на маму.

— Вернемся, Константин Русланович тебя потренирует, — она поднесла бокал к губам.

Константин Русланович был начальником охраны «Сити-банка» — то есть, фактически, отца. В принципе, умеющих стрелять вокруг хватало — взять хотя бы големов. Но…

— Мам, ты уверена, что это мне пригодится? — я вернула пистолет в кобуру, а ту

— в кожаный чехол. Аккуратно спрятала под бумагами. Это ж надо было ухитриться его провезти сюда. А обратно? Меня в самолет-то пустят?

Хотя о чем я. Если они ухитрились получить разрешение, не поставив меня в известность, то уж ввезти-вывезти — плевое дело.

— Если что, — сказала мама, — пользуйся. Не бойся и не раздумывай. Папа все уладит. Нам важно, чтобы с тобой, — она сделала ударение на этом слове, — все было в порядке.

Я представила себе Герхарда с алой розочкой на левой стороне груди. Непонимающий взгляд и струйка крови из уголка губ. Бр-р.

— Надеюсь, мне его использовать не придется, — крышка ящичка вошла в пазы с легким щелчком.

— Ох, я тоже на это надеюсь, — ответила мама. Снова пригубила вино, смотря куда-то в сторону моря, чей шелест волн был слышен даже из нашего домика на склоне горы. — Может, ты полюбишь его.

Теперь ее темные глаза обратились ко мне.

— Но если что… доброе слово и пистолет— это гораздо лучше, чем просто доброе слово.

Глава 6

Считается, что в ночь накануне свадьбы надо лечь пораньше, чтобы с утра блистать, ослеплять окружающих счастливой улыбкой и вообще порхать, как жаворонок.

Я же, как обычно, сделала все через… ну, через что обычно все у меня происходит.

Накануне с девчонками мы выбрались на большой остров, устроили девичник, допоздна танцевали и флиртовали то с местными, то с иностранцами, купались голыми в море, короче, развлекались как могли. В результате, когда мама пришла меня будить, я только перевернулась на другой бок и раздраженно дернула ногой.

В конечном счете из постели меня вытащили, но разбудить не удалось. Я спала, когда меня красили, спала, когда причесывали, спала, когда одевали, поднимая руки и поворачиваясь по требованию наряжавших меня помощниц, и блаженно спала, приклонив голову на спинку кресла, в те недолгие пятиминутки, когда меня оставляли в покое.

Проснулась я только ближе к десяти, и то лишь потому, что проголодалась. Но времени поесть уже не оставалось: церемония была назначена на половину одиннадцатого.

И стоило проснуться, как вся неизбежность грядущего события навалилась на меня душным ватным одеялом, так что на миг мне показалось, что я вот-вот задохнусь.

Боже, через каких-то полчаса я стану чужой женой! И не просто чужой — Штольцевой!

Мне срочно не хватало хотя бы одного маленького бокальчика вина. Лучше бы весь день провела в состоянии зомби. Какая жалость, что публика не поймет, если невеста пойдет к алтарю, пошатываясь и распространяя вокруг алкогольные пары!

Брачная церемония должна была состояться на берегу моря, в открытой лаунж-зоне, где по обеим сторонам от усыпанной бело-голубыми лепестками дорожки расставили скамьи для публики. Под увитой лилиями и бежевыми розами свадебной аркой уже стоял священник — или исполняющий его обязанности работник отеля, я не интересовалась подробностями.