Давным–давно...Ходящая в тени

— Как же долго я тебя искал, — Джим дёрнулась в его руках и попыталась отстраниться, чтобы взглянуть на говорившего, но он мягко и непреклонно остановил её: — Подожди. Просто послушай, — Кассиан сильнее прижал девушку к своей груди. — В тот день, когда ты появилась в академии, точнее будет сказать, в тот день, когда мы нашли израненного и поломанного, как мы ошибочно полагали, "мальчишку" в катакомбах заброшенного города и несли его в академию, сердце сдавило таким жутким предчувствием беды, что я не знал, куда себя деть. В голове билась одна единственная мысль: каждый ребёнок, оставшийся без защиты, может, как этот найдёныш, попасть в беду. Я ведь тогда ездил в Ветернхильский приют, именно там я однажды оставил маленькую девочку. Вот только никто ничего не смог мне рассказать о тебе. У меня интересовались, как звали ребёнка, я им отвечал — Солнышка. Потом просили рассказать, как ты выглядела — я красочно описывал смеющуюся девчушку с зелёными глазами и золотыми волосами. На меня сочувственно смотрели и отвечали, что под такое описание подходят многие дети в приюте. Потом интересовались: "А кто нашёл вашу девочку?" Мол, тот, кто находил подкидыша, тот и давал ему имя, помня потом всю оставшуюся жизнь каждого своего найдёныша. Ну как им было объяснить, что мне было невыносимо слышать твои безудержные рыдания, поэтому ушёл раньше, не дождавшись, пока тебя заберут. Тогда мне предложили показать всех девочек, приблизительно подходящих под твой возраст и описание... — Кассиан тяжело вздохнул, едва касаясь пальцами, провёл девушке по волосам. — Я не нашёл ни одного ребёнка даже отдалённо похожего на тебя, — горько засмеялся. — Откуда мне было догадаться, что ты совсем рядом со мной. В одних стенах. Изо дня в день. Перед тем как уехать на родину, в тот год, когда я закончил академию, я снова заезжал туда. Долго стоял возле того места, где я тогда посадил тебя, строго–настрого наказав дождаться, пока выйдут из ворот. До сих пор не знаю, что я там искал? Какие хотел получить ответы?

Джим с усилием потянула голову и посмотрела на него. Он какое–то время не опускал взгляда, но потом всё же заглянул в омут её зелёных глаз.

— Я не мог тебя забыть, — Кассиан покачал головой. — Нет, не так, — его голос опустился до шёпота. — Я никогда бы не смог забыть тебя. Это невозможно. В моей жизни была только одна женщина, которая любила меня такого, какой я есть — это была моя мать. Не поверишь, но от тебя я чувствовал то же самое: ты дарила мне столько тепла и света просто потому, что это был я. На тот момент, когда нашёл тебя, мама уже ушла из жизни. Незаконнорождённый, без имени, без защиты, бастард в глазах всей челяди, друзей, сводных сестёр и братьев. Я поэтому и ушёл из дома, — грустно усмехнулся. — Да и был ли он когда–нибудь для меня домом? Если бы не мама, то наверняка сбежал бы ещё раньше, — он глядел синим взором в лицо Джим. Его губы тихо шептали, но в глазах не было ни боли, ни грусти. Он просто рассказывал. — Но я умудрился забыть дурацкое прозвище "добрый путешественник", которое сам же придумал для себя и сказал тебе. Удивительное дело, именно его ты и запомнила, — брови Кассиана сдвинулись, он сердито дёрнул щекой. — Вот сейчас смотрю на тебя и не понимаю, как я раньше не заметил этих смешных ямочек на щеках, складку между бровями, будто вечно что–то обдумываешь.

На губах Джим тут же заиграла улыбка. В глазах было столько надежды.

— Значит, ты обо мне тоже помнил? — робко поинтересовалась девушка, всё ещё с трудом веря в происходящее.

— Всегда, — Кассиан кивнул, улыбаясь одними лишь глазами. — Джим, я не знаю твоей жизни, не могу даже предположить, почему тот потерянный, никому не нужный ребёнок сейчас носит древнюю фамилию Деф'Олдман. И теряюсь в догадках, что должно было произойти в твоём прошлом, чтобы маленькая девочка долгое время была без защиты своей семьи. Может, однажды ты расскажешь, а может, нет — твой выбор. Сейчас хочу только одного: чтобы ты знала, что я никогда о тебе не забывал.

— Спасибо, — она благодарно улыбнулась, приникая снова к его груди и пряча раскрасневшееся от удовольствия лицо от пытливого взгляда. — Я обязательно потом расскажу свою историю, — для пущей правдивости кивнула головой. — А когда ты смог вспомнить? — очень тихо поинтересовалась Джим. — Ведь в пещере не было ощущения, что ты знаешь, кто я такая, потом вообще сбежал, — она обиженно поджала губы.