Давший клятву

Несколько человек вблизи от передних рядов указали на большие бункеры неподалеку. Для скота, паршунов и даже для путешественников, застигнутых бурей. Влезут ли в них все горожане? Возможно, если потеснятся.

— Пошевеливайтесь! — велел Каладин. — Буря скоро нагрянет!

Каладин, — раздался в его мыслях голос Сил. — Сзади.

Он повернулся и увидел, что дозорные-паршуны приближаются к его стене с копьями. Каладин спрыгнул, а горожане наконец-то принялись перелезать через стены, которые были высотой едва ли по грудь и обмазаны гладким затвердевшим кремом.

Каладин шагнул к паршунам и взмахом клинка отделил наконечники их копий от древков. Паршуны, чья подготовка едва ли превосходила подготовку тех, с кем он путешествовал, отступили в смятении.

— Хотите со мной сразиться? — спросил их Кэл. Один покачал головой. — Тогда позаботьтесь о том, чтобы эти люди не затоптали друг друга, пытаясь быстрее попасть в укрытие, — потребовал Каладин, указывая на бункеры. — И не дайте другим дозорным их атаковать. Это не бунт. Вы разве не слышите гром и не чувствуете, как поднимается ветер?

Он снова взмыл на стену и, раздавая приказы, стал махать людям, чтобы пошевеливались. Дозорные-паршуны в конце концов решили, что вместо сражения с осколочником лучше навлечь на себя неприятности, выполняя то, что он говорит. Вскоре у него был целый отряд, который направлял людей — часто менее осторожно, чем ему хотелось бы, — к убежищам на время бури.

Каладин опустился на землю возле одной из дозорных — женщины, чье копье он рассек напополам.

— Как все было во время прошлой бури?

— Мы большей частью предоставили людей самим себе, — призналась она. — Сами пытались укрыться.

Значит, Приносящие пустоту и той Великой бури не ожидали. Каладин поморщился, пытаясь не задумываться о том, сколько людей погибло от удара буревой стены.

— Старайтесь лучше, — посоветовал он ей. — Эти люди теперь под вашей опекой. Вы захватили город, взяли, что пожелали. Если хотите претендовать на какое-нибудь моральное превосходство, относитесь к своим пленным лучше, чем они относились к вам.

— Слушай, — возмутилась паршунья. — Ты кто, вообще, такой? И почему…

В Каладина врезалось что-то большое и отшвырнуло на стену. Раздался хруст. Потом это что-то вцепилось ему в горло, пытаясь задушить. Он пинками отбился от существа, чьи глаза будто оставляли красные следы.

От паршуна с красными глазами исходило черно-фиолетовое свечение — как будто темный буресвет. Каладин выругался и плетением отправил себя в небо.

Существо последовало за ним.

Рядом взмыло еще одно, оставляя за собой слабый фиолетовый след, и летели они столь же легко, как и сам Каладин. Эти двое были не похожи на ту Сплавленную, которую он увидел раньше, — они были стройнее, с более длинными волосами. Сил вскрикнула в его мыслях, и в ее голосе смешались боль и изумление. Каладин мог лишь предположить, что кто-то побежал за этими паршунами после того, как он взлетел.

Несколько спренов ветра шмыгнули мимо Каладина и начали игриво танцевать вокруг него. Небо потемнело, буревая стена с грохотом надвинулась на окрестности. Красноглазые паршенди неслись за ним ввысь.

Оставался лишь один способ избавиться от них. Каладин направил себя в сторону бури.

Против Убийцы в Белом это сработало. Великая буря была опасной, но все-таки оставалась в каком-то смысле союзницей. Паршуны продолжили погоню, хотя сперва не соизмерили высоту и им пришлось направить сплетение к земле, отчего они странным образом запрыгали в воздухе. Это напомнило Каладину о его экспериментах с собственными возможностями.

Каладин собрался и — держа Сил-клинок, в сопровождении четырех-пяти спренов ветра — ринулся сквозь буревую стену. Его поглотила изменчивая тьма, — тьма, которую часто рассекали молнии и нарушали призрачные огни. Ветра извивались и сталкивались, словно соперничающие армии, и происходило это без какого-либо постоянного ритма, потому Каладина беспрестанно швыряло то в одну сторону, то в другую. Понадобилось все мастерство Сплетений, чтобы просто двигаться в правильном направлении.

Он бросил взгляд через плечо и увидел, как два красноглазых паршенди ворвались внутрь бури. Их странное свечение было более тусклым, чем его собственное, и каким-то образом производило впечатление антисвечения. Тьмы, которая прилипла к ним.

Ветер тотчас же сбил их с пути и закружил. Каладин улыбнулся, и тут его самого чуть не раздавило кувыркающимся в воздухе валуном. Спасло лишь везение; валун прошел так близко, что, сдвинувшись еще на пару дюймов, оторвал бы ему руку.

Каладин взмыл сквозь бушующую стихию к ее верхней границе.

— Буреотец! — заорал он. — Спрен бурь! — Ответа не последовало. — Измени свой путь! — прокричал Каладин сквозь кружащийся ветер. — Внизу люди! Буреотец, ты должен меня услышать!

Наступила тишина.