Давший клятву

— Нам надо, по крайней мере, объявить о вербовке, — наконец согласился Каладин, — хотя, если честно, не знаю, как мне удастся снизить количество претендентов до приемлемой величины.

— Сэр, я попытаюсь придумать какую-нибудь стратегию, — пообещал Сигзил. — Если позволите спросить, куда мы… — Он замолчал, увидев, что по коридору к ним спешит Лин. Она несла в ладони маленькую бриллиантовую сферу и была одета в холиновскую униформу; черные волосы собраны в хвост.

Она остановилась, увидев Каладина, а потом проворно отдала ему честь:

— Я именно вас искала. Сэр, интендант Вевидар просил передать, что «ваш необычный запрос был выполнен».

— Отлично, — ответил Каладин и прошел по коридору мимо девушки. Лин зашагала рядом с Сигзилом; он бросил на девушку взгляд, но она лишь пожала плечами. Лин не догадывалась, в чем суть необычного запроса, — только то, что он выполнен.

Каладин оглянулся на Лин, пока они шли:

— Это ведь ты помогала моим людям, верно? Ты Лин, правильно?

— Да, сэр!

— Вообще-то, похоже, что ты под разными предлогами доставляешь послания для Четвертого моста.

— Э-э, да, сэр.

— Значит, не боишься «падших Сияющих»?

— Сэр, по правде говоря, после увиденного на поле боя мне скорее хочется быть на вашей стороне, чем на противоположной.

Каладин задумчиво кивнул, не переставая идти.

— Лин, — наконец произнес он, — ты бы хотела присоединиться к ветробегунам?

Женщина застыла, приоткрыв рот от изумления.

— Сэр? — Она отдала честь. — Сэр, всей душой! Клянусь бурей!

— Отлично, — обрадовался Каладин. — Сиг, ты можешь передать ей наши бухгалтерские книги и счета?

Рука Лин, поднятая ко лбу, упала.

— Бухгалтерские книги?! Счета?

— Мужчинам также понадобится, чтобы кто-то написал письма членам их семей, и, наверное, нам следует написать историю Четвертого моста. Людям будет любопытно, а письменный рассказ о случившемся позволит мне не объяснять все снова и снова.

— А-а, — протянула Лин. — Так вам нужна письмоводительница.

— Разумеется. — Каладин повернулся к ней в коридоре, нахмурившись. — Ты ведь женщина, не так ли?

— Я подумала, вы просите о… ну, с точки зрения великого князя, существовали Сияющие-женщины, и ведь есть еще светлость Шаллан… — Лин покраснела. — Сэр, я вступила в ряды разведчиц не потому, что мне нравится сидеть и пялиться на бухгалтерские книги. Если вы мне предлагаете это, вынуждена отказаться.

Ее плечи опустились, и она не посмотрела в глаза Каладину. Сигзил обнаружил, что ему хочется врезать капитану. Не всерьез, нет-нет. Просто по-дружески, чтобы тот пришел в себя. Он не помнил таких чувств в адрес Каладина с того первого утра, когда капитан разбудил его в военном лагере Садеаса.

— Понятно, — пробормотал Каладин. — Ну что ж… у нас будут испытания для тех, кто захочет вступить в сам орден. Полагаю, я могу тебя пригласить. Если пожелаешь.

— Испытания? — повторила она. — Для настоящих рыцарей? Не для обычных счетоводов? Клянусь бурей, я участвую.

— Тогда поговори со своим начальством. Я еще не придумал, в чем будет состоять испытание, и тебе придется его пройти, чтобы вступить в наши ряды. Так или иначе, тебе понадобится разрешение на перевод в другой батальон.

— Да, сэр! — воскликнула она и умчалась прочь.

Каладин проследил за нею взглядом и тихонько хмыкнул.

Сигзил, даже не задумавшись, съязвил:

— Это учитель сделал тебя таким бесчувственным?

Каладин покосился на него.

— Сэр, у меня есть предложение, — продолжил Сигзил. — Попытайтесь понять, что люди хотят от жизни, и уважайте их желания, а не навязывайте собственные…

— Сиг, заткнись.

— Да, сэр. Простите, сэр.

Они продолжили путь, и Каладин прочистил горло.

— Знаешь, не стоит вести себя со мной так официально.

— Знаю, сэр. Но вы теперь светлоглазый и осколочник, и… это кажется правильным.

Каладин напрягся, но не возразил ему. По правде, Сигзил всегда ощущал некоторую… неловкость, пытаясь относиться к Каладину, словно к обычному мостовику. У кого-то это получалось — у Тефта и Камня, у Лопена с его странными привычками. Но Сигзил почувствовал себя увереннее, определившись с отношениями ясно и четко. Капитан и его писарь.

Раньше ближе всех к Каладину был Моаш, но тот уже не являлся членом Четвертого моста. Каладин не объяснил, что натворил мостовик, заявив лишь, что тот «сам отказался от нашего товарищества». Каладин напрягался и замыкался в себе, стоило упомянуть имя Моаша.

— В твоем списке есть что-нибудь еще? — уточнил Каладин, когда в коридоре они разминулись с патрулем. Капитана бодро приветствовали.

Сигзил заглянул в свою записную книжку:

— Счета и нужда в письмоводительницах… Моральный кодекс для бойцов… Вербовка… Ах да — надо определить наше место в армии теперь, когда мы больше не телохранители.

— Мы по-прежнему телохранители, — возразил Каладин. — Просто мы защищаем любого, кто в этом нуждается. С этой бурей у нас появились проблемы посерьезнее.