Давший клятву

— …чтобы проверить меня. Знаю. Что ж, может быть, я и сам заржавел. Я не дрался обычным мечом уже не один десяток лет. У меня всегда было что-то получше.

— Да. Я помню, когда вы только получили свой осколочный клинок, Далинар Холин. Мир в тот день содрогнулся.

— Не драматизируй, — отмахнулся Далинар. — Я всего лишь был одним из длинной очереди идиотов, которые обрели способность убивать людей слишком легко.

Риал нерешительно начал отсчет, и Далинар ринулся вперед, замахиваясь. Кадаш умело отбил его атаку, а затем отступил к краю ринга.

— Прошу прощения, светлорд, но вы и впрямь отличались от остальных. Вы были намного, намного лучше в том, что касается убийства.

«Так было всегда», — подумал Далинар, обходя Кадаша по дуге. Было странно вспоминать о том, что этот человек входил в его элитный отряд. Тогда они не сблизились; это произошло, лишь когда Кадаш стал ревнителем.

Навани кашлянула.

— Далинар, не хочу прерывать это махание палками, — заметила она, — но королева готова с тобой поговорить.

— Отлично, — отозвался князь, не сводя глаз с Кадаша. — Прочитай мне, что она говорит.

— Пока ты дерешься?

— Конечно.

Он почти ощутил, как Навани закатывает глаза. Он ухмыльнулся и снова пошел на Кадаша. Жена думает, он ведет себя глупо. Возможно, так оно и есть.

А еще он терпит поражение. Один за другим все монархи мира отгораживаются от него. Только Таравангиан из Харбранта — как известно, не отличающийся умом — согласился к нему прислушаться. Далинар что-то делал неправильно. Будь это затянувшаяся военная кампания, он бы заставил себя взглянуть на проблемы с иной точки зрения. Нашел бы новых офицеров, которые озвучили бы свои идеи. Попытался бы начинать битвы в другой местности.

Далинар и Кадаш скрестили клинки, металл ударился о металл.

— «Великий князь, — прочитала Навани, — с потрясенным благоговением от величия Единого я обращаюсь к тебе. Настало время для мира пережить славный новый опыт».

— Славный, ваше величество? — продиктовал Далинар, пытаясь достать мечом ногу Кадаша. Противник увернулся. — Неужели вы можете приветствовать такие события?

«Всякий опыт приветствуется, — пришел ответ. — Мы Единый, который познает самого себя, — и эта новая буря славная, пусть она и приносит боль».

Далинар хмыкнул, парируя удар слева. Мечи громко зазвенели.

— Не думала, что она настолько религиозна, — пробормотала Навани.

— Языческие суеверия, — поправил Кадаш, ускользая от Далинара. — Азирцам, по крайней мере, хватает приличий поклоняться Вестникам, пусть они богохульным образом и поместили их превыше Всемогущего. Ириали не лучше шинских шаманов.

— Я припоминаю, — бросил Далинар, — что раньше ты не был таким придирчивым.

— Мне сообщили, что моя расхлябанность, возможно, поощрила вас.

— Я всегда находил твою точку зрения необычной. — Он смотрел прямо на Кадаша, но обращался к Навани. — Передай ей: ваше величество, пусть я и люблю сложные задачи, меня пугают страдания, которые принесет этот новый… опыт. Мы должны объединиться пред лицом надвигающейся опасности.

— Единство, — негромко проговорил Кадаш. — Далинар, если это твоя цель, почему же ты пытаешься расколоть собственный народ?

Навани начала писать. Далинар приблизился, переложил свой длинный меч из одной руки в другую.

— Кадаш, а откуда ты знаешь? С чего вдруг ты так уверен в том, что ириали — язычники?

Кадаш нахмурился. Хоть у него и была квадратная борода ревнителя, шрам на голове был не единственным, что отличало его от товарищей. Для них бой на мечах — просто еще один вид искусства. У Кадаша было поведение опытного солдата. Он дрался на дуэли и одновременно поглядывал по сторонам — не подкрадывается ли кто-то с фланга? Такое было невозможно в дуэли один на один, но на поле боя представлялось очень даже вероятным.

— Далинар, как ты можешь о таком спрашивать?

— Потому что об этом надо спрашивать. Ты заявляешь, что Всемогущий — бог. Почему?

— Да потому, что так оно и есть!

— Мне этого недостаточно, — бросил Далинар и впервые понял: так оно и есть. — Уже нет.

Ревнитель зарычал и прыгнул на него, в этот раз атакуя с подлинной решимостью. Далинар отскочил, отбил его, а Навани начала громко читать:

— «Великий князь, я буду откровенна. Триумвират ириали основан на договоре. Алеткар не играл какой-либо важной роли в мире с падения Солнцетворца. А вот сила тех, кто управляет новой бурей, неопровержима. Они выдвинули великодушное предложение».

Далинар застыл, ошарашенный.

— Вы готовы перейти на сторону Приносящих пустоту?! — спросил он, повернувшись к Навани, но потом ему пришлось защищаться от Кадаша.

— Что такое? — съязвил ревнитель, и его меч со звоном ударился о меч Далинара. — Удивлен, что кто-то готов перейти на сторону зла? Что кто-то предпочитает тьму, суеверия и ересь свету Всемогущего?

— Я не еретик! — Далинар резко отбил клинок Кадаша, но ревнитель успел зацепить его руку. Удар оказался тяжелым, и хоть мечи были затуплены, от него точно должен был остаться синяк.

— Ты только что сам сообщил мне, что сомневаешься во Всемогущем, — напомнил Кадаш. — Что еще останется после такого?