ДАзайнеры

Хьюман сел за стол, сменил окружающие его пышущие жизнью и бьющие спелой зеленью тропики на умеренные пастельные тона северного побережья – именно этот ландшафт более всего способствовал работе. Из кондиционера повеяло духом морской соли, и электронный пучок лэндскейпера создал иллюзию желаемого пейзажа. На экране появилась Мэйден и зачитала необходимую информацию на предстоящий день. Хьюман записал в ежедневник: «тестирование Флэш», – и ушел с головой в работу.

К семи вечера Хьюман освободился. Он щелкнул кнопкой сигнализации на брелке и вышел на улицу. Центр прогнозирования находился в нескольких кварталах от конторы, и он решил пройтись. Жара спала, было приятно прогуляться по зеленой аллейке. Над зеркальным сферообразным зданием в воздухе переливались буквы, высвеченные лазерным лучом: «Протестируйте ваши чувства». Хьюман шагнул на эскалатор и через минуту уже сидел в удобном кресле, глядя в монитор. Симпатичная девушка объяснила ему этапы и принципы тестирования. Хьюман взял в руки пульт, надел шлем и вошел в кабину.

В первый этап входило описание физических и личностных характеристик «объекта Л». Датчики, подключенные к хьюмановскому мозгу, вывели на экран данные из его подсознания. Был создан образ Флэш таким, каким его воспринимал Хьюман, еще не обработанный его собственными домыслами и другими внешними факторами. Затем был взят образ из картотеки Центра – данные о Флэш прошлогоднего обследования, представлявшего ее собственное восприятие себя, а также относительно объективные представления о ней ее профессионального окружения. При сопоставлении двух Флэш зоны несоответствия были высвечены красным цветом: таких участков оказалось около 20 %, что отвечало норме.

На экране появилась надпись: «Исторический срез». Хьюман надавил кнопку «пуск», и после кратковременной вибрации кабина раздвинулась, а затем вовсе исчезла. Хьюман оказался в незнакомой местности.

Издалека послышался гул, и через секунду Хьюман оказался в самой гуще толпы одетых в кожано-бубенчатые наряды людей. Они метались в бешеном экстазе вокруг огня, создавая хаотичный ритм разного рода погремушками. Хьюман почувствовал толчки земли, воздух наполнил его легкие будто бы против его воли. Он ощутил, как огонь обжигает его щеки, а горло начинает производить животные хрипы. Он невольно стал двигаться в дикой пляске, и его периодические выкрики вошли в такт со всем, что его окружало. Дыхание и пульс бились в унисон со вспышками костра и покачиванием веток хвойных зарослей. Он уже не знал, кто он, но только желал быть частью этой кричащей, пестрой, бьющей в барабаны массы, потому что вне ее была неизвестность и смерть.

В мерцающем цветастом потоке отблески костра временами выхватывали лицо женщины с растрепанными темными волосами. В те моменты, когда оно смешивалось с окружающим хаосом, в то же время представляющим своеобразную гармонию космоса, природы и человека, Хьюман инстинктивно стремился найти его снова. В какой-то миг женщина оказалась с ним совсем рядом и с дикой улыбкой протянула ему кусок железа, который он с остервенением сжал в руке. Он обнаружил в ладони изображение утки, вылитое из меди. Тут же шум прекратился, затем последовала ослепляющая вспышка, и Хьюман почувствовал себя в новом месте и в новом состоянии.

Первое, что показалось Хьюману необычным, – это нечто, покрывающее его лицо. Потрогав лоб, он испачкался белой краской, видимо, гримом. Он взглянул вперед и понял, что стоит на сцене. Амфитеатром расположились знатные матроны и богатые горожане: женщины в белых и красных накидках с драгоценными брошами, со сверкающими венками на высоких прическах; мужчины в плетеных сандалиях, жестами отдающие распоряжения безмолвным рабам. На задних рядах теснились свободные граждане.

Монолог Хьюмана был обращен к великому богу Посейдону, но мольба изначально казалась обреченной. Сумерки сгустились, и с потолка на Хьюмана обрушилась молния. Он упал на каменный помост, и группа плакальщиц в глиняных масках окружила его бездыханное тело. Публика выкрикивала слова одобрения, а он чувствовал себя ужасно беспомощно, испытывая необъяснимый страх перед силой, к которой только что взывал. Его судьба находилась в руках недосягаемых существ, и он был не способен противостоять их воле. И только его собственное тело было чем-то реальным, позволяющим ощущать себя и других в мире упорядоченного космоса.

Хьюман поднялся и начал раскланиваться. К его ногам падали цветы, и в одном пучке он заметил, как что-то блеснуло. Нечто оказалось кольцом с выгравированными греческими буквами. Судя по всему, оно принадлежало женщине в первом ряду с властным взглядом тигрицы, посаженной на цепь. Хьюман поднес кольцо к губам и в тот же миг почувствовал толчок.