Даже не вздумай!

Мама и Дэни хотели подняться со мной, но я знал, что мама не дошла бы до конца. В конце концов, мне самому потребовалось два часа, чтобы подняться сюда. И по правде говоря, я хотел сделать это сам. Только я и Мия, в последний раз.

Почувствовав дуновение ветра, я начинаю откручивать крышку.

– Я ненавижу тот факт, что ты ушла от нас, Мия, но я знаю, что ты не могла выбирать. Я так сильно люблю тебя, сестренка. Ты оставила огромную дыру в моем сердце, и она очень сильно болит. – Слезы текут по моему лицу. – Ты даже не представляешь, как сильно я буду скучать по тебе, но мы еще встретимся когда-нибудь. Так что лучше тебе быть готовой, когда я приду.

Ветер крепчает, и я знаю, что пришла пора ее отпустить. Я пускаю прах по ветру и наблюдаю, как она летает по небу в последний раз, прямо как она и хотела.

– Прощай, Мия. Я люблю тебя.

Я падаю на колени, пока ее прах исчезает в воздухе.

Она свободна.

Я не могу сразу вернуться домой, поэтому остаюсь на вершине еще на пару часов, вспоминая свою сестру. Вспоминая те разы, когда мы поднимались сюда вместе.

Взяв в руки острый камень, я подхожу к самому высокому дереву и выцарапываю ее имя на стволе, чтобы она смогла навсегда оставить свой след в этом мире. Чтобы все, кто поднимался на эту вершину, знали, что здесь была Мия.

Глава 25 Дэниэль

Мы возвращаемся в дом Миллера поздно вечером в среду. Мы бы остались погостить еще, но завтра «Драконы» устраивают благотворительный вечер на арене для Молодежной Хоккейной Программы Денвера. Это большой шанс для команды представить чек со сбора средств, который мы устраивали в этом сезоне. Затем рано утром мы нам предстоит вылететь в Чикаго, чтобы успеть на «Замороженную Четверку». Эти несколько дней будут решающими. Останутся ли наши парни непобедимыми и выиграют чемпионат или все-таки проиграют.

Я опускаюсь на кровать и ставлю телефон на зарядку.

– Что, если я не поеду? – спрашивает Миллер, запрыгивая на кровать рядом со мной.

– О чем ты говоришь? – настороженно спрашиваю я, уже понимая, куда идет этот разговор.

– «Замороженная четверка». НХЛ. Все это. Я так сильно старался, потому что Мия хотела, чтобы я дошел до конца. Она была той, кто сказала, что я могу этого достичь. Я не знаю. Все ощущается неправильным без нее, – отвечает Миллер, уронив голову на руки.

Я прижимаюсь к нему.

– Как думаешь, ты бы попытался пробиться в НХЛ, даже если бы Мия сама не предложила?

Он задумывается на секунду, после чего смотрит на меня.

– Да, наверное. Каждый маленький мальчик мечтает попасть в НХЛ. Я просто не думал, что это возможно, пока Мия не убедила меня в обратном.

– Тебе нравится играть? – спрашиваю я.

– Да.

– Ты играешь, потому что тебе нравится или потому что Мия хотела, чтобы ты играл?

– И то, и то, – признает он.

– Ты бы хотел, чтобы Мия бросила то, что ей нравилось, просто потому что тебя нет рядом? – спрашиваю я, седлая его бедра. Отсюда открывается идеальный вид на его лицо.

Миллер кладет руки мне на бедра.

– Конечно, нет.

– Тогда, учитывая, что она была такой же упертой, как и ты… Думаю, она была бы не на шутку взбешена, если бы узнала, что ты допускаешь даже мысль о том, чтобы все бросить. Если ты любишь хоккей и твоя мечта – попасть в НХЛ, тогда продолжай делать то, что делаешь. Сделай это ради Мии. И, что еще важнее, сделай это ради себя.

Он выдыхает и прижимает меня к себе.

– Ты потрясающая.

– Стараюсь. – Я трусь о него бедрами, отчаянно нуждаясь в его прикосновении. В последний раз он был во мне во время того жесткого секса в душе. – Я скучаю по этому, – говорю я, поцеловав его. Чувствую, как твердеет подо мной.

– Я знаю. Прости. Позволь мне загладить свою вину, – просит он и действительно делает это.

– Черт возьми. Сейчас слишком рано! – Софи зевает, пока мы встречаем оставшуюся часть команды в аэропорту.

– Ничего не рано, – со смехом отвечаю я. – Только ты не могла вытащить свою задницу из постели.

Вчерашний благотворительный вечер на арене стал огромным событием. Повсюду были дети в маленьких коньках и джерси «Драконов». Было великолепно. Они веселились на полную катушку, когда парни вышли к ним на лед. Должна признать, что было приятно видеть Миллера в приподнятом настроении хотя ненадолго.

Моей любимой частью был момент, когда тренер Харрис позвал нас с Софи подарить чек на сто пятьдесят тысяч долларов Молодежной Хоккейной Программе Денвера. Он даже особенно выделил нас, сказав, что ничего из этого не было бы без нас.

Даже профессор Уиттакер пришла, чтобы поддержать парней и сказать мне и Софи, как она нами гордится. Мы праздновали на катке до часу ночи, пока тренер наконец-то не отправил парней по домам, чтобы те немного отдохнули перед перелетом.

И вот мы здесь. Уставшие до чертиков, ждем объявления нашего рейса. В кармане звонит телефон, я вытаскиваю его и вижу на экране незнакомый номер.

– Алло? – Любопытно, кто бы это мог быть.

– Дэниэль, привет. Это офицер Сэмьюэлс. Я пыталась позвонить тебе несколько раз, но ты не отвечала.

– О, извините. У нас выдалась довольно сумасшедшая неделя, – объясняю я.