Читаем De Personae / О Личностях Сборник научных трудов Том II полностью

В этом смысле уникальной особенностью семейно — клановых старых элитных групп, типа Барухов, Ротшильдов, Валленбергов, Турн — и–Таксисов, Рокфеллеров и т. п., отличающей их от других элитных субъектов, типа молодых семейных групп, предпринимательских паттернов и структур управления распределёнными активами, является органическое сочетание всех трёх важнейших компонентов эффективной деятельности во всём её разнообразии и непредсказуемости.

6

Теперь после длительного, но совершенно необходимого экскурса в математику элитного богатства вернёмся к судьбе Александра Кинга. В 1942 г. Виктор Ротшильд получил дополнительную нагрузку — взять на себя руководство борьбой с саботажем в Великобритании и доминионах, а Александру Кингу позвонил сэр Генри Тизард, который был его руководителем в качестве ректора Имперского научного колледжа, где А. Кинг работал преподавателем, а также по Фабианскому обществу. Будучи не только одним из наиболее известных в мире британских учёных, но и профессиональным коммуникаторщиком, Тизард был уполномочен Черчиллем посетить Соединённые Штаты с миссией по передаче американцам наиболее передовых британских военных технологий. Надо сказать, что для британцев это был вынужденный шаг, поскольку, будучи наряду с Германией несомненным лидером научно — технического прогресса того времени, они из — за полной мобилизации экономики на военные нужды были лишены возможности проводить полноценные НИОКР, и тем более организовать промышленный выпуск новой военной продукции. По этим причинам Г. Тизард посетил Соединённые Штаты с тем, что в последующем вошло в учебники и энциклопедии под названием «Миссия Тизарда». В ходе визита он передал американцам всю необходимую документацию по наиболее передовым в мире радиолокационным системам, лампам и аналоговым устройствам, без которых было невозможно создание появившихся в годы войны первых компьютеров, уникальных прицелов для бомбардировщиков, а также сообщил о том, что у британцев имеются большие наработки по атомному оружию. Американцы, естественно, с удовольствием приняли полущенные ноу — хау и решили направить в Великобританию собственную делегацию. Перед ней была поставлена задача — провести инвентаризацию всех британских военных ноу — хау и отобрать те из них, которые наиболее интересны Соединённым Штатам.

Выбирая между различными кандидатурами, которые могли бы возглавить работу с британской стороны, Г. Тизард остановился на кандидатуре Александра Кинга. Кинг вспоминает, что в ходе разговора Г. Тизард сказал: «Если возьмёшься показать им все испытательные центры, то лучше всех будешь представлять масштаб и объём наших национальных военных и технологических программ». А. Кинг с успехом справился с порученной ему задачей и в конце 1943 г. был направлен в США в качестве руководителя так называемого Центрального научного управления по взаимодействию Великобритании и США в области военных научно — технических разработок.

Наряду с передачей американцам британских ноу — хау и максимальной помощи им кадрами, особенно в части Манхэттенского проекта, на организацию была возложена и функция научно — технической разведки. А. Кинг вспоминает: «В наши функции входил сбор информации обо всех военно — экономических мероприятиях, новых американских разработках и изменениях политического курса. Мы должны были вовремя, т. е. как можно скорее сигнализировать о них в Лондон и сообщать информацию соответствующим правительственным ведомствам или людям».

В процессе работы А. Кингу удалось установить доверительные личные отношения с такими влиятельными в американской администрации людьми, как главный советник Рузвельта по науке Вэннивар Буш; руководитель Управления стратегических служб (предшественник ЦРУ) Билл Донован; Кэрил Хэскинс, впоследствии многолетний президент фонда Карнеги; Уоррен Уивер, директор Рокфеллерского фонда, человек, вхожий в узкий внутренний круг семьи Рокфеллер; руководители многих американских промышленных корпораций и др. Практически со всеми А. Кингу удалось наладить доверительное личное взаимодействие, которое поддерживалось долгие годы. В своих воспоминаниях дочь А. Кинга Джейн упоминает, что много лет у них в Британии, а затем во Франции, в Провансе, в их доме в Ля Мегрони, гостила и отдыхала семья знаменитого физика Джона Уилера, инициатора создания самой мощной научной консультативной группы американского правительства, из которой в последующем выросли знаменитые DARPA и IARPA, а также Институт сложности в Санта — Фе.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное