Читаем De Personae / О Личностях Сборник научных трудов Том II полностью

В отношении Кашани нельзя не отметить, что во время Второй мировой войны, уже после введения в Иран советских и английских войск, он теснейшим образом сотрудничал с резидентом Абвера Францем Майером. Кашани стал ключевой фигурой созданного Ф. Майером подпольного прогерманского движения «Меллиюне Иран» — «Националисты Ирана». Кстати, члены именно этого движения составили ядро движения «Национальный фронт», приведшего к власти М. Мосад дыка. Кроме того, Кашани вошёл в состав сформированного всё тем же Ф. Майером «Комитета ислама»[883]. Комитет ставил перед собой следующие задачи:

— создание «регулярных» организаций во всех провинциях страны;

— установление связей с центрами мусульманского духовенства соседних стран;

— уведомление о новом правительстве, противопоставляемом центральному правительству, через духовенство страны, призыв к священной войне и создание недовольства политикой большевиков и англичан.

Теснейшие связи с нацистами имел и генерал Фазлолла Захеди. Вот как характеризует его Д. Ергин: «Генерал Фозаллах[884] Захеди, которого ЦРУ избрало для замены Мосаддыка, был тоже персонажем, достойным занять место в детективном романе. Высокий ростом, красавец и дамский угодник, он сражался с большевиками, был захвачен курдами и в 1942 г. выкраден англичанами, которые подозревали, что он замешан в связях с немецкими фашистами. Во время Второй мировой войны англичане и русские совместно оккупировали Иран. Английские агенты, захватившие генерала, утверждали, что в его спальне нашли следующее: коллекцию немецкого автоматического оружия, шёлковое нательное белье, немного опиума, письма от немецких парашютистов, действовавших в горах, и иллюстрированный каталог самых шикарных проституток Тегерана»[885]. К приведённой характеристике можно добавить, что, по мнению как сторонников, так и непримиримых противников Захеди, он отличался личной храбростью, недюжинным умом и редкостной изворотливостью.

Наконец, нельзя не сказать несколько слов о шахине Сорейе. По мнению автора секретного доклада «Свержение премьер — министра Ирана Мосаддыка», написанного в 1954 г. сотрудником ЦРУ Доналдом Уилбером и преданного гласности лишь в 1969 г., именно шахиня Сорейя обеспечила для Кермита Кима Рузвельта необходимые успешные взаимодействия с шахом во время подготовки и осуществления переворота. Мать молодой шахини была немкой, попавшей в Иран по контракту с одной из германских фирм. По мнению осведомлённых источников, она на протяжении всей своей жизни поддерживала тесные связи с Германией и по мере своих возможностей оказывала услуги специальным службам как на государственном, так и на корпоративном уровне. Сорейя, согласно воспоминаниям, была весьма близка к матери как во время брака с шахом, так и после развода, произошедшего по династическим причинам[886].

Это отнюдь не все, и даже не главные доказательства нацистского следа в иранских событиях. Есть и более серьёзные аргументы. Начнём с того, что постараемся ответить на вопрос, почему именно на Кермита Кима Рузвельта пал выбор американской политико — разведывательной элиты, почему именно ему была доверена миссия по свержению Мосаддыка.

Если мы откроем авторитетное издание — Энциклопедию спецслужб — и конкретно том, посвящённый ЦРУ и другим спецслужбам США, то обнаружим следующее: «Кермит Рузвельт. 16 февраля 1916-8 июня 2000. Внук президента США Теодора Рузвельта. Преподавал историю в Гарвардском университете. Одновременно состоял в “Комнате” — основанной в 1927 г. Винсентом Астором, тайной организации состоятельных американцев, занимавшихся тем, что добывали по неофициальным каналам разведданные и передавали их высокопоставленным представителям государства. После начала 2‑й мировой войны был принят на службу в УСС и направлен на Средний Восток. После создания ЦРУ стал его сотрудником. Являлся признанным специалистом по Среднему Востоку. В 1953 г. разработал и возглавил операцию по свержению правительства иранского премьер — министра Мохаммеда Мосаддыка. За её успешное выполнение был тайно награждён “Медалью национальной безопасности”. Позднее после увольнения из ЦРУ был вице — президентом нефтяной компании “Галф ойл”»[887].

Приведённая выдержка из энциклопедии имеет две очень серьёзных неточности. Первая неточность заключается в том, что Кермит Ким был специалистом прежде всего по Ближнему Востоку. Автор же энциклопедической статьи, решив, что коль скоро Рузвельт был направлен руководить операцией «Аякс», то специалистом он должен быть именно по Среднему Востоку, где расположен Иран, а отнюдь не по Ближнему Востоку, где он работал определённый период своей карьеры.

Ещё более забавна вторая ошибка. Кермит Ким не был участником «Комнаты», которая, собственно, не являлась чисто разведывательной организацией и не передавала сведения каким — то высокопоставленным представителям государства. В 1927 г. Кермиту Киму было 16 лет и он благополучно завершал обучение в элитной американской школе, а затем, как справедливо указывает автор, преподавал историю в университете.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное