De Personae / О Личностях Сборник научных трудов Том II

Дополнительно к этому немецкие фирмы, ведущие строительство своих предприятий в Иране через шиитские мечети, раздавали денежные подарки верующим от братского арийского народа Германии. Соответственно, немцам удалось установить теснейшие взаимоотношения с шиитским духовенством. Это было особенно важно в конкретных условиях Ирана того времени, поскольку сам Реза — шах занимал достаточно жёсткую антиклерикальную политику и опасался шиитского духовенства. Однако он ничего не имел против деятельности немецких компаний и благотворительных немецких организаций, поддержанных крупным бизнесом. Более того, он достаточно быстро понял выгоды такого революционного подхода к шиизму как способу адаптации традиционных мусульманских обычаев к персидской специфике. В итоге он настолько проникся предложенной ему идеологемой, что в середине 1930‑х гг. переименовал Персию в Иран, что буквально означает — «страна ариев»;

— в-пятых, германская разведка, внешнеполитические структуры и идеологи особое внимание в соответствии с пожеланиями шаха уделили молодёжи. В 1937 г. Иран посетил Бальдур фон Ширах, глава гитлерюгенда. После его визита было принято решение о разворачивании в Иране ячеек движения, скопированного с немецкого идеолого — спортивного движения «Радость через силу». Германия как по государственной линии, так и по линии крупных корпораций, работающих в Иране, сначала создала, а потом взяла на дотацию спортивные, прежде всего борцовские и гимнастические, клубы в Тегеране и других крупных городах страны.

Иными словами, к началу Второй мировой войны нацистской Германии удалось проникнуть буквально во все сферы и слои иранского общества. Причём, надо признать, в результате системной, многообразной и, без сомнения, изобретательной, учитывающей особенности Ирана работы немцам удалось сформировать в самых различных слоях иранского общества устойчивые прогерманские симпатии, которые не изменились даже в ходе войны и сохранились после поражения нацистской Германии. В ситуации сильных прогерманских настроений в подавляющем большинстве слоёв иранского общества и глубокой инфильтрации нацистских разведывательных служб в персидскую элиту неудивительными были тесные связи основных участников иранской драмы с послевоенным Нацистским интернационалом.

При всей важности Мосаддыка для судеб Ирана и событий, связанных с национализацией АИНК, он в немалой степени был фронтменом мощного движения, с одной стороны, выражавшего интересы светско — религиозной элиты Ирана, а с другой — пользовавшегося поддержкой иранской бедноты, находящейся под определяющим влиянием шиитского духовенства. Что касается самого Мосаддыка, то по своему складу он, как уже говорилось, несомненно, являлся космополитом, «человеком мира»; в этом смысле он был и идеологически, и прагматически противоположен нацистско — ориентированным кругам. Однако, как истинный перс, он руководствовался общемировым правилом: враг моего врага — мой друг. Поскольку Мосаддык ещё с 1920‑х гг., когда он впервые стал министром, видел своим главным врагом Великобританию, то в политической деятельности он ориентировался, прежде всего, на врагов Великобритании. Причём, как настоящий перс, устанавливал контакты и взаимодействовал с ними не напрямую, а через своё доверенное ближайшее окружение, которое не менялось у него десятилетиями[882]. Например, одну из ключевых ролей в разработке экономической политики правительства Мосаддыка играл его многолетний советник по экономическим вопросам Т. Ферюзи. Ферюзи, по данным партии «Туде», ещё до войны начал тесно сотрудничать с германской разведкой, а после поражения нацистской Германии продолжал активно взаимодействовать с германскими фирмами, для чего неоднократно выезжал в Европу. Согласно расследованиям Дэвида Престона, базирующимся на рассекреченных документах Управления стратегических служб и американского Казначейства относительно Франсуа Жену, Ферюзи входил в состав международной шпионской сети ZEFIC, созданной IG Farben и после окончания войны обслуживающей нужды Нацистского интернационала.

Ключевой фигурой и в движении «Национальный фронт», приведшему Мосаддыка к посту премьер — министра, и в борьбе за национализацию АИНК был, без сомнения, аятолла Кашани. Именно с организованного аятоллой Кашани и его фронтом «За освобождение ислама» митинга в мечети «Шах» 26 января 1951 г., ставшего самым массовым в истории Ирана, события, приведшие к национализации АИНК, приобрели необратимый характер. Именно Кашани был серым кардиналом режима Мосаддыка. Именно он обеспечивал правительству контакты с высшей религиозно — светской элитой Ирана и одновременно беспрекословную мобилизацию городской бедноты и среднего класса, для которых шиитское духовенство было главным и единственным авторитетом в жизни.