De Personae / О Личностях Сборник научных трудов Том II

В течение 1960‑х гг. ТНК окончательно и бесповоротно утвердились как доминирующая сила в наиболее высокотехнологичных отраслях. Они контролировали 90 % рынка электроники, тонкой химии, более 80 % рынка тяжёлого машиностроения, 75 % автомобилестроения, более 60 % станкостроения и т. п. Несмотря на переток капитала в технологические и высокотехнологические отрасли того времени, монополии сохраняли господствующие позиции и в сырьевой сфере. На рубеже 1960–1970‑х гт. они, по оценкам экспертов ЮНКТАД, контролировали более 70 % мирового экспорта нефти, олова, каучука, риса и бананов, свыше 85 % меди, бакситов, редких металлов, кукурузы, табака, кофе и какао. На долю ТНК в 1960–1980‑е гг. приходилось от 70 до 85 % объёма научно — исследовательских и опытноконструкторских разработок и лицензионной торговли. При этом степень монополизации НИОКР последовательно возрастала от года к году. Кстати, интересно, что из общего числа ТНК, осуществивших реальные крупномасштабные сделки с Советским Союзом, более двух третей включали в эти сделки передачу лицензий и патентов, оказание технической помощи, а также осуществление совместных научно — исследовательских работ.

Нельзя не отметить, что начиная с 1950‑х гг. в рамках мирового капиталистического хозяйства вместе с повышением удельного веса монополий, возрастанием их роли в воспроизводственном процессе последовательно уменьшалась сфера стихийного рыночного регулирования и возрастало значение и сфера господства различного рода целевых программных и даже государственно — административных методов управления и организации производства и воспроизводства. Связано это было с рядом обстоятельств. Прежде всего, в 1950–1960‑е и последующие годы продолжало углубляться международное разделение труда. Спецификой послевоенного периода явилось то, что это разделение осуществлялось в рамках транснациональной корпоративной формы организации хозяйствования. В результате один производственный процесс в ТНК охватывал, например, в автомобильных производствах до 9-12 стран. Поэтому внутри ТНК стихия рынка не действовала и они, по сути, ничем не отличались с точки зрения технологии организации управления и планирования от сверхкрупных советских объединений и даже министерств[1009].

Усилению программно — целевых и даже плановых начал в деятельности ТНК способствовали увеличение доли НИОКР в общей себестоимости продукции и повышение технологического уровня изделий, предназначенных как для корпоративного, так и для потребительского рынка. ТНК в условиях всё возрастающих расходов на прикладную науку, испытательные работы, инженерно — конструкторскую деятельность просто не могли позволить себе убытков, связанных с непрогнозируемой стихией рынка. Эту задачу они решали в двух направлениях. С одной стороны, с 1960‑х гг. вновь активизировались процессы картелизации и раздела рынков. При этом проходили они не в явной, нарушающей законодательства большинства капиталистических стран форме, а на основе соглашений в сфере научно — исследовательских, опытно — конструкторских работ, взаимных патентных уступок и т. п., иными словами, в сферах, в то время мало регулируемых антимонопольным законодательством, позволявших переходить от конкурентной к согласительной, т. е. по сути к планируемой экономике. С другой стороны, именно в 1960‑е гг. родился маркетинг как таковой в сегодняшнем его понимании — как комплекс мер, нацеленных на программирование и фактически принуждение корпоративных и индивидуальных потенциальных потребителей к покупке того или иного изделия. Фактически маркетинг представлял собой неявное проникновение плановых методов в рыночную экономику. При этом в данном случае плановые методы базировались не на административно — властном принуждении, а на психологическом программировании.

В совокупности расширение сферы целевого управления производством вместе со скрытой картелизацией и появлением эффективного маркетинга вели к тому, что ТНК внедряли в мировое капиталистическое хозяйство относительно новый для него планово — согласительный уклад. В 1950–1960‑е гг. происходило последовательное усиление позиций производственного капитала по отношению к финансовому. Этот процесс начал активно развиваться после окончания Второй мировой войны, когда конверсию военной промышленности США и восстановление производства в Западной Европе финансировали в основном не частные банки, а государственные органы. В дальнейшем государственные финансовые источники в основном и оборотном капитале ТНК начинают последовательно замещаться не банковскими, а собственными средствами производственных монополий. Если в 1951–1955 гг. собственные источники финансирования, включающие в себя нераспределённую прибыль, средства, мобилизованные на рынке акций, а в последующем корпоративных облигаций составляли 45 % от совокупных денежных средств корпораций, расходуемых на расширенное воспроизводство, то в 1956–1960 гг. — уже 52 %, в 1961–1965 гг. — 55 %, а в 1966–1970 гг. — все 61 %, т. е. почти две трети.