De Personae / О Личностях Сборник научных трудов Том II

Проницательный Бос уже предвидел конфликт между СССР и его западными союзниками и понимал, что в послевоенном мире именно Советский Союз будет силой, враждебной колониальному хозяину его Родины. Как мы видели, против Советского Союза он не высказывался никогда, даже живя в Германии. Более того, 25 июля 1943 г., вскоре после переезда в Юго — Восточную Азию, публично воздал хвалу доблести защитников Сталинграда[385].

Отвечал ли Малик Босу на его послания и каким образом, остаётся неясным. В Национальном архиве в Дели на этот счёт хранились документы, которые были оттуда изъяты[386].

10 января 1945 г. Бос вернулся в Бирму, чтобы содействовать организации обороны по реке Иравади. Индийская община Юго — Восточной Азии продолжала жертвовать средства для ИНА: в одной Малайе за две недели января собрали 40 лакхов рупий[387]. Молодёжь писала кровью клятвы бороться с врагом. 23 января приверженцы Боса отпраздновали его 48-летие. Поздравили Нетаджи на манер чествования шахов Могольской империи — взвесили на весах с грудой золота. Церемония Босу не понравилась, что свидетельствует против идеи мании величия, в которой кое — кто обвинял его: на оказании почестей себе он настаивал на международной арене, приучая и иностранные правительства, и собственных граждан к тому, что Индия — независимое государство.

Между тем Британская империя нанесла Японии в Бирме ответный удар. ИНА отчаянно пыталась сдержать контрнаступление, помогая японцам, но силы были неравны. Бос ездил по фронту, подбадривая солдат. Моральный дух ИНА в целом оставался высоким даже весной 1945 г. Так, при обороне стратегически важной горы Попа командир бригады имени Неру подполковник — сикх Гурбахш Сингх Дхиллон (1914–2006) в письме командиру бригады имени Субхаса полковнику Шах Наваз Хану от 2 апреля заверил: «Мы пожертвуем жизнями, чтобы сохранить честь Азад Хинд Фаудж (ИНА на хиндустани. — К. Ф.). Наличие или отсутствие воды или пайков не повлияет на нашу боеспособность»[388].

И всё — таки деморализация не обошла ИНА стороной. Ещё в феврале 1945 г. Боса ошеломило дезертирство пяти штабных офицеров второй дивизии; подпись одного из них вскоре появилась на распространяемых с вражеских самолётов листовках с призывом сдаваться. В марте британцы сбросили на позиции японцев и ИНА более 20 млн. листовок и бюллетеней[389]. А вскоре против японцев повернул оружие бирманский военный лидер Аун Сан, предложив помощь генералу Слиму. Однако, несмотря на это и на этносоциальные конфликты прошлого, индийцы достигли с бирманцами понимания, что друг с другом сражаться не будут.

Положение японцев и индийцев в Бирме ухудшалось. Началось общее отступление. В начале мая в Рангуне капитулировала основная группировка ИНА в Бирме в составе 7 тыс. военнослужащих под началом генерал — майора Логанадана. С войсками численностью около 2 тыс. человек (бригада имени Субхаса и женский полк имени рани Джханси) Бос с 24 апреля по 14 мая совершил трудный переход через джунгли в Бангкок. Небольшую колонну преследовали британские ВВС и уничтожили все автомобили, после чего поход осуществлялся пешком. Бос отказывался уехать вперёд и возмущённо ответил начальнику Хикари — кикан (1944–1945) генерал — майору Исоде Сабуро: «Думаете, я бирманский Ба Мо, что брошу своих людей и убегу в безопасное место?»[390] (Глава «независимого» государства Бирма бежал из страны сразу после начала британского наступления.) Оправдывая прозвище, Нетаджи шёл впереди колонны с ранцем за спиной, как простой солдат. Он много раз обещал своим людям оставаться с ними и в радости, и в горе, поэтому не мог их подвести. Кстати, сейчас его присутствие в их рядах гарантировало им минимальную помощь японцев. Не будь Боса с ИНА, японцы могли покинуть её на произвол судьбы: им по горло хватало собственных забот. Делая хорошую мину при плохой игре, Бос настаивал, что индийцы не бегут от боёв, а лишь передислоцируются с одного поля боя на другое.