De Personae / О Личностях Сборник научных трудов Том II

Что касается дезертирства, его случаи были, и не единичные, но массовым оно не было. Так, из около 1900 военнослужащих бригады имени Ганди к 30 июня 1944 г. сдались или попали в плен всего 116 человек[367]. Более того, в первые недели боёв в бирманской прибрежной области Аракан (искаж. Ракхайн) более 100 солдат — индийцев перешли из англо — индийской армии в ИНА. Согласно упомянутому отчёту разведки, если бы ИНА всё же удалось спуститься на равнины Ассама, дезертирство из 14‑й армии генерал — майора Уильяма Слима (1891–1970) мото стать почти поголовным, на что и рассчитывал Бос.

К тому же ИНА вела против своего индийского аналога психологическую борьбу. Теперь, когда дело дошло до соприкосновения с противником на фронте, к радиообращениям добавились листовки с призывами на хинди, урду и бенгали. Их главным мотивом было наличие у индийцев по обе стороны фронта общего врага — Британии. Её олицетворял толстый капиталист в шляпе и с сигарой в зубах, помесь Черчилля и собирательного образа англичанина — Джона Булля. Он дер. жал индийского солдата на цепи как собаку, сидел у него на шее и плетью гнал в бой с соотечественниками или просто жировал на заднем плане. На одной из листовок этот символ Британии опасливо высовывается из — за горизонта с пластырем на лбу, наблюдая, как индиец даёт британским солдатам хорошего пинка и они летят из Индии.

Правда, британцы сами были мастерами психологической борьбы. Ещё в 1943 г. Юговосточноазиатское командование союзников учредило отделение контрпропаганды. Этот орган издавал листовки и еженедельные новостные бюллетени на японском, бирманском и индийских языках, вёл радиопередачи. В контрпропаганде британцы выставляли солдат ИНА лишь жертвами обмана Японии, а Боса — Квислингом, который домогается власти под её контролем. Подробности об ИНА они от индийских солдат и общественности скрывали, что говорит о серьёзности её угрозы в их глазах. Не зря Бос полагался на психологический эффект неколониальной индийской армии, вступившей в пределы собственной страны. Пренебрежительно о Босе и ИНА, их потенциале и угрозе для Раджа британцы отзывались только на публику (индийскую). Об их истинной оценке Боса свидетельствуют полицейские документы 1920–1930‑х гг. и 11 арестов бенгальского политика. В секретном письме министру по делам Индии и Бирмы (1940–1945) Леопольду Эмери главнокомандующий англо — индийской армией (1943–1947) фельдмаршал сэр Клод Окинлек признал, что Боса нельзя списать как «просто болтливый инструмент японцев», поскольку с его влиянием на индийских солдат приходится считаться[368].

И всё же к концу войны огласка ИНА возникла. В секретном документе британской разведки от 29 января 1945 г. с неудовольствием говорилось, что «пропаганда подконтрольных врагу радиостанций подготовила почву и большинство людей уже знали о существовании “Индийской национальной армии” и “правительства Азад Хинд”… Общая тенденция в националистической прессе — призыв к милосердию в отношении рядовых членов ИНА»[369]. Как заметил один торговец радио в Бомбее в конце 1942 г., когда индиец покупал приёмник, его обычным вопросом было: «Могу я поймать на нём Германию и Японию?»[370]. Ещё когда Бос вёл передачи из Берлина, одна лейбористская газета в Британии выразила опасение, что это не «возможность, которая стучится к нам в дверь… а история, которая сносит её с петель»[371].

Неспособность японцев взять Импхал погубила стратегический план двойного удара по Индии извне (вторжение) и изнутри (восстание). К тому же британцы переловили разведчиков Боса. В годы войны японские подводные лодки высадили у берегов Индии несколько групп лазутчиков — индийцев общей численностью 21 человек; из них 14 были расстреляны или повешены без предъявления обвинения, остальных судили[372]. В Калькутте полиция разгромила тайник революционеров. В довершение всего Бхагат Рам Тальвар на северо — западной границе Индии продолжал делиться получаемой от Боса информацией с руководством компартии, а та передавала её британской разведке.

В середине октября 1944 г. Бос опять прибыл в Рангун и устроил совещание с командирами ИНА. 18 октября он едва не погиб во время парада, когда это место атаковали истребители союзников. Вскоре Бос вместе с командующим ИНА Киани и несостоявшимся администратором индийских территорий Чаттерджи отбыл в Токио по приглашению нового премьер — министра Японии (1944–1945) генерала Койсо Куниаки. Встретили Боса тепло, он получил новый заём (100 млн. иен[373]).