De Personae / О Личностях. Том I

То, что определённые круги во Франции связывают данную поездку с революционными планами коммунистов в Италии, я могу истолковать лишь как одно из звеньев в цепочке активных действий этих кругов. Их деятельность направлена на выдвижение подозрений против меня с тем, чтобы заставить французские власти препятствовать моему пребыванию в Париже. В этом они смогли преуспеть за срок почти в три года.

Я спрашиваю себя: как французское правительство, будучи демократическим, могло содействовать тому, чтобы шведскому гражданину, который стал жертвой моральных и экономических нападок, было отказано в возвращении во Францию с тем, чтобы там он мог потребовать восстановления своих прав?

Я также спрашиваю себя о том, как выходит, что шведскому правительству с настолько выдающимся и уважаемым министром иностранных дел не удалось уговорить французское правительство предпринять расследование для внесения ясности в это тёмное дельце. Дело ведь касается не только личного интереса одного человека. Речь идёт о правде и справедливости. Правда и справедливость одержали победу в деле Дрейфуса. В данном деле они также победят».

В результате напряжённых усилий в течение трёх лет, в июне 1948 г. я наконец смог вернуться во Францию. За то, что на моё возвращение было дано согласие, я в первую очередь должен поблагодарить Жюля Мока и Саломона Грюмбаха. Они оба были влиятельными членами Социалистической партии Франции. В 1940 г., когда я попал в концентрационный лагерь, Грюмбах вступился за меня и публично заявил, что судебный процесс, начатый против меня, самым отвратительным образом напоминает дело Дрейфуса.

Саломон Грюмбах умер летом 1952 г. 2 июня того же года он в качестве представителя Социалистической партии Франции присутствовал на открытии памятника Брантингу в Стокгольме. Он лично знал Яльмара Брантинга и всегда восхищался этим истинным интернационалистом. Среди всех блестящих речей, произнесённых в честь открытия памятника, речь Грюмбаха стала самой красивой и самой тонкой. Он был прекрасно образованным человеком, оратором от бога, блестящим участником дебатов, который в перерыве между остроумными репликами делал меткие карикатурные зарисовки в своём блокноте.

Саломон Грюмбах был душой любой компании благодаря своему горячему темпераменту, искромётному чувству юмора и остроумию. Будь то друг или противник, никто не мог остаться равнодушным к его сердечной доброте. Всех привлекал огонёк плутовства в его живых глазах.

Грюмбах был одним из самых деятельных борцов за мир нашего времени. В проведении Брюссельского мирного конгресса 1936 года под председательством лорда Роберта Сесила он сыграл одну из главных ролей. Во Франции он был наиболее компетентен в немецком вопросе и владел немецким языком так же хорошо, как и французским. Позже его усилия и помощь в спасении беженцев во Франции были забыты.

Во время своего приезда в Стокгольм, который был приурочен к открытию памятника Брантингу, Грюмбах навестил, конечно же, и нас в поместье Эппельвикен. Мы сидели под вишнёвым деревом в нашем саду, и он был счастлив словно дитя. «О, можно ли мне будет приехать сюда и собрать вишни», — закричал он от восторга, увидев дерево, усеянное белыми цветами. Прошло несколько дней, и мы вместе отправились в Париж, а через пару недель Саломон Грюмбах скончался.

Я виделся с ним за день до того, как его увезли в больницу в Нёйи–сюр–Сен, на окраине Парижа, чтобы провести там операцию, которая, к сожалению, не спасла ему жизнь. В тот день он шутливо спросил меня: «Как вы думаете, вишня уже созрела?». Его супруга, Валли Грюмбах — «la citoyenne»[788], как он любил её называть, — также была активным борцом за права угнетаемых и преследуемых граждан.

После нашего возвращения во Францию прежние нападки посыпались на меня с новой силой. В прессе стали появляться на редкость лживые и бесчестные статьи. Например, в газете «Лентрасижант» от 27-28 июня 1948 г. вновь была напечатана статья под заголовком «Советский банкир, Ашберг, вернулся во Францию по таинственному поручению Коминформбюро»:

«Несколько дней тому назад в маленьком отеле на левом берегу остановился один загадочный человек. Он невысокого роста, коренастый, прячет свои таза за очками в золотой оправе. Он выглядит словно какой–нибудь Господин Доктор из какого–нибудь немецкого университета.

В отеле его можно встретить только около десяти утра, а затем только в десять часов вечера. Его сопровождает молодая, высокая, стройная блондинка; это его секретарь.

Этот человек, кажущийся таким незначительным, которого можно было бы принять за обычного туриста, на самом деле является одним из самых могущественных деятелей Восточной Европы. Это тот, кого называют “Советским банкиром”, это Ашберг.

Что делает этот необычный гость во Франции? Уже составлены два рапорта, касающиеся Ашбсрга: один — от Министерства внутренних дел, расположенного на площади Бово, другой сделан Управлением территориального надзора. Во втором рапорте представлена исчерпывающая информация и содержится большое количество деталей.